Майтимо
Горные склоны опасны даже на юге, на севере же, где снег скрывает трещины в породе, где ледяные карнизы, тревожимые ветром, грозятся обрушиться невнимательному путнику на голову и похоронить заживо, — тем более. Собирался феаноринг основательно: тёплая одежда, одеяла, палатка, верёвка, пара крюков, котелок, еда... создавалось впечатление, что предстоящий поход — очередная авантюра, коих так не хватает внутри крепости.
  Снег давно не слепил привыкшие к белизне эльфийские глаза, небо над головами — ярко-голубое, ни облачка, оттого и мороз трескучий, злой... Ступая впереди, Майтимо щурится, закрываясь рукой в тёплой рукавице от летящего в самое лицо снега: вроде и ветер не сильный, а не упускает возможности мешать продвижению. Куртка по середину бедра, перетянутая на поясе кожаным ремнём, оканчивалась нешироким практичным капюшоном, сверху же, как только первый раз получил пригоршню снега, шарф намотан так, что видно одни глаза.
— Дальше тропа сужается, придётся идти вплотную к камню, — развернувшись вполоборота, нолдо ждёт какое-то время, затем продолжает: — Поднимемся выше?
 

Мелькор
  - Выше, возможно, будет сильнее ветер, - айну идет следом, мягко ступая по снегу, что покрывал горный склон, по которому они шли уже какое-то время, - Но если мы поднимемся и будем держаться восточнее, то знаю я там ледяную равнину, которую окружает вереница скальных выступов - там не будет ветра, Нельо, и можно развести костер.
  Мелькор также одет по погоде: в утепленный мундир, плотные облегающие штаны и высокие сапоги из замши с меховой подкладкой. Капюшона, правда, не было, но айну собрал длинные волосы в тугие косы и подобрал их, заколов на затылке.
  Инициативу сходить с эльфом на прогулку в горы, Вала принял с энтузиазмом - давно не был он в столь далеких северных землях и к тому же, Первому давно хотелось просто побыть с Майтимо наедине в месте, где более точно никого не будет - вечные льды и снег подходили для этого, как нельзя лучше.
  Нолдо шел впереди и тропа действительно сужалась. Мелькор бывал здесь несколько раз, но то было так давно, что не запомнил он рельефа и троп, помнил лишь, что где-то выше и восточнее есть ледяное поле и что пики горной гряды скрывают его от пронизывающего ветра.
  - Все еще не хочешь пустить меня идти вперед? - голос айну был веселым и шутливым. Эльф не пустил его вперед с самого начала да и ничего тяжелого нести не дал, словно Вала мог сломаться под весом их скарба.
 
Майтимо
  Ветер это плохо, ветер — опасно, с другой стороны, никто не ожидал, что будет легко. Отмотав от ремня верёвку, Майтимо крепит один её конец на пояс, проверяет — крепко держится.
  — Пройдём опасный участок и пущу. А сейчас, извините, — не заметив подходящих креплений, эльда обвязывает второй конец верёвки вокруг талии Мелькора, а затем, удовлетворённый результатом, кивает.
  — Придётся без костра — за топливом больно далеко на юг идти. Переживёте? — шутливо, улыбаясь глазами и не требуя ответа по-настоящему.
 
Мелькор
  - Переживаешь за меня? И даже ношей не поделишься? - голос айну вторит взгляду эльфа, а тот уже обмотал вокруг стана Первого на вид вполне крепкую веревку, связав их. Что ж, без костра так без него - невелика потеря, за возможность побыть вдвоём. Вала делает аккуратный шаг вперёд, пытаясь из-за плеча нолдо увидеть тропу, но видит только бесконечный снег и чёрный камень в тех местах, где из-за вертикали снег не смог его покрыть. Ветер бьет в бледное лицо, снежинками тая на губах и застревая в длинных ресницах - Мелькор скидывает насыпавшийся на волосы снег лёгким движением руки в неизменной перчатке, а после - и с плечей Майтимо скидывает чуть ли не сугробы.
- Веди, Нельо, но помни курс. Держись восточнее. Чуть дальше будет перевал - пропустить его сложно. Нам через него...
 
Майтимо
  Майтимо ничего не отвечает на вопрос, смотрит долго, молчит, а после кивает, мол, запомнил. Вещи он так же не отдаёт, считает, что в этом нет нужды — он, хоть и лорд, не шибко избалован вниманием прислуги, зато более чем — заботой о семье.
  Для того, чтобы управиться с верёвкой пришлось снять рукавицы и сажать между бёдер, теперь же Нельяфинвэ вновь их надевает — ветер холодный и камень не теплее, не хватило ещё получить обморожение. Мысль эта рождает вопрос:
— Вам не холодно? — там, на узком карнизе, некогда будет лезть в рюкзак и кутать слишком легко, по мнению Майтимо, одетого Валу.
 
Мелькор
  Вала встречает этот взгляд и не отпускает его до тех самых пор, пока эльф сам не разрывает слияние это. Такие похожие... Серое к серому. Молчание также нарушает нолдо, справляясь о том, не замерз ли айну:
- Нет, мой мальчик, покамест не замерз. - еще одна мягкая улыбка в сторону вопросившего и еще один взгляд - долгий и пристальный. Первый не лжет: мороз действительно еще не сковывает его фана, хоть ветер треплет волосы в надежде выбить белоснежные пряди, которые он потом так немилосердно станет швырять в лицо.
  - Когда замерзну я - узнаешь тотчас же.
  Улыбка стала шире, но взгляд Мелькор отводит, перемещая фокус его на пики гор, виднеющихся вдалеке.
 
Майтимо
  Что им до пиков сейчас, до них ещё добраться, а пока — карниз. Ступая неспешно, с подозрением и осторожностью, ибо коварство камня на ветру граничит со злобой холодного неспокойного моря, Нельо шаг за шагом, почти к стене отвесной прижимаясь, продвигается вперёд. Особо сильные хлёсткие порывы ветра вынуждают останавливаться и припадать к обжигающе ледяной стене; из-под подошв то и дело вниз летит комьями оледенелый твёрдый снег — не сорваться бы...
  Смотря исключительно вперёд и не имея возможности крутить головой, Мелькора он слушает, улавливая в общем горном хороводе отдельные звуки шагов.
 
Мелькор
  Вала ступает следом за эльфом - пусть веревка до сих пор связывает их, но айну все равно внимательно следит за тем, куда ступает, ибо совсем не хочет он, чтобы пришлось проверять веревку на прочность в момент, когда на кону стоит жизнь. Мелькор помнил, что не рассказал нолдо о том, что фана его теперь из-за Камней неизменно, что ежели случись с ним что - равняться сие будет смерти. А потому каждый шаг выверен и легок. Скальный камень вертикален и черен - тут не за что ухватиться, остается лишь пытаться искать ладонями любую выемку или выступ - и идти. Идти почти шаг в шаг, однако и это не может служить гарантией - там, где под одной ногой лед не треснул и не осыпался осколками в пропасть, под другой - запросто мог. Более того, Первый не сказал эльфу заранее, что весьма остро относится к высоте и сейчас, зная, что под ногами - узкий скользкий карниз, а далее - снежная бездна, зная, что фана его смертно, а вместе с ним - он, Мелькор старается выровнять дыхание и не думать об этом, сосредотачиваясь на шагах и стене. Глаза Первый закрывает - с этим жестом Тема его слегка успокаивается, унимая резкие аккорды волнения, которые стали появляться один за другим.
 
Майтимо
  Нет, Майтимо не знал тайн Мелькора, и это было величайшей ошибкой второго: рисковать зазря, отправляясь в поход на крайний север, со спутником, который считает тебя бессмертным и неуловимым — пожалуй, не то, чего ожидал сам нолдо. Он останавливается и не спешит отчего-то двигаться дальше — высота пугает, но и будоражит, пока Нельо контролирует себя, он способен побороть страх — на Тангородриме было страшнее. Но не воспоминания тормозят его, а неуверенность в шагах идущего следом. Прикинув, он опускает руку на бок, нащупывает верёвку и осторожно ведёт в сторону, пока ладонь в меховой рукавице не находит плечо Валы. "Я рядом и подстрахую, осталось немного", — говорит этот жест. Дальше эльда так и продвигается, не отнимая руки от идущего рядом.
 
Мелькор
  "Надо было сказать раньше - сколько можно хранить свой секрет от...него?" - мысли текут сквозь брыкающиеся аккорды и пелену волнения. Айну не страшно за себя - прошли времена, когда он боялся...так. Есть лишь страх оставить свои земли, бросить Арду и покинуть Его. Мелькор знал, что нет ему места в Чертогах брата, где смог бы он - пусть сильно позже - но свидеться. Нет, удел его будет более печален. Но говорить сейчас - значит подставить Майтимо, заставить нервничать и, возможно, совершать ошибки. А потому Первый лишь перехватывает руку эльфа, что сначала легла ему на плечо, своей рукой в перчатке и переплетает пальцы с его, а после продолжает упрямо идти за ним, ступая все так же аккуратно и легко, не оборачиваясь и думая лишь о том, что ещё немного - и ледяная равнина позволит им остаться вдвоём в безопасности и без чужих глаз.

Майтимо
  Оставалось совсем немного, совсем... Дальше карниз накренялся и несколько метров до приемлемо широкой площадки представлял из себя каток с наледью и очень тонким перешейком в конце — уже стопы.
  Нолдо поднял голову: наверху прочный козырёк из горной породы, потревожишь — не отвалится. "Ну хоть что-то". Разжав на время пальцы и отпуская руку Мелькора, нолдорский эльда не без сожаления скидывает рукавицу (что ж, чем-то приходится жертвовать) и отвязывает от саоего пояса верёвку, чтобы дальше ухватить Валу за руку намного крепче прежнего.
— Дальше не пойдём. Опасно. Мне хватит места развернуться и перекинуть Вас. Будем отсюда прыгать, — нащупав второй рукой трещину в породе, Нельо стянул зубами последнюю рукавицу и ухватился голыми пальцами за камень.
  Рискованно, конечно, но если дать время на обдумывание, то страх неудачи может вызвать панику, и тогда они рискуют до ночи простоять на обдуваемом всеми ветрами карнизе, обнимаясь с ледяным камнем.
  — Ну! — себе он сомневаться не даёт ни в коем случае, сжимает руку Валы ещё крепче и резко поворачивается, разжимая пальцы уже после. От открывшейся картины сердце уходит в пятки: секунду или две его переполняет неописуемый восторг с примесью животного ужаса перед открытой пастью бездны, но всё проходит стоит ощутимо удариться затылком о камень. Так даже лучше, так — ближе к твёрдому: и главное — всё получилось.
 
Мелькор
  Мелькор отправился в этот незапланированный полет через снежную бездну совершенно неподготовленным. Вот их руки все ещё были сплетены, но проходит мгновение и эльф с силой отбрасывает его на виднеющийся впереди выступ. Секунды полёта длятся вечность - за неё айну успевает подумать о конце, но тут же приземляется на твёрдую поверхность, палая на бедро и руку, что выставил он вперёд по инерции. Удар смягчает снег, но это не мешает руке Мелькора наткнуться на выступающий острый край льда, который в раз обагряется кровью и вместе со вспышкой боли в бедре, ладонь вторит - осколок прорезал ткань и впился в мясо, оставив длинный порез по диагонали. Айну вскрикивает и отдергивает руку - порванная перчатка быстро пропитывается алым, но снимать ее Вала не спешит. Он резко оглядывается назад, ища серами глазами нолдо и увидев его, шепчет побледневшими губами:
  - Ради всего Севера, аккуратнее...
  А после отползает в сторону и садится на ноги, все ещё коленями стоя в снегу и не замечая даже, как идёт кровь и саднит ладонь - рукой он упирается в снег выступа, ища опоры р не спуская глаз с Майтимо, который собирался прыгать следом.
 
  Майтимо
  Как, что — не важно, главное — итог. В момент принятия решения Майтимо не особо задумался о нюансах, он рассчитал и по его расчётам всё должно было сработать; ну, собственно, и сработало, только теперь пришло осознание "а что, если", и напряжение, поглоченное и подавленое до напомнило после. Что там ударилось и сбряцало о камень, когда он, разворачиваясь, перекинул Мелькора — не имеет значения, потому как ноги подкашиваются от слабости и на карнизе приходится поначалу балансировать. Да, концентрируется он на насущнем, стыдливо смотреть и виниться феаноринг будет потом.
  "Не смотри вниз!" — на выдохе, поднимая взгляд к издевательски лазуревому небу. С места, где он стоит с рюкзаком не прыгнешь, а чтобы... Да какой к Намо чтобы, тут прыгать-то!
  Первым делом на уступ летит рюкзак, с ремнями приходится повозиться, чай пальцы на морозе одеревенели, но зато это позволяет не тратить время после, и Нельо вполне успешно преодолевает расстояние до уступа.
  Алое на белом бросается сразу же, по разводам на снегу видна траектория приземления и передвижения, что не мешает нолдо первые секунды недоумённо озираться, подтаскивая вещи ближе к стене и садясь на корточки рядом с Валой.
  И снова — извиняться он станет после: механические действия, они заучены, они — превыше слов. Из вещей выуживаются ласкуты ткани, пара небольших бутыльков с элексирами — вот уж не думал эльда, что придётся пустить их в ход — фляга с питьём для согрева, её он протягивает Мелькору.
— Дайте, пожалуйста, Вашу руку.
 
Мелькор
  О руке айну забывает напрочь - какая тут рука, когда сердце его готовится ещё раз совершить отчаянный прыжок через бездну - уже вместе с эльфом. Мелькор с ужасом смотрит, как эльф отступает на шаг назад, а потом резко отталкивается и прыгает. Один удар сердца.
  Второй.
  На момент третьего нолдо уже рядом: озирается и видит кровь, спешно доставая лоскуты, флягу и что-то ещё. Флягу он протягивает айну и даже что-то говорит, наверное про руку, но Мелькор лишь произносит:
  - Какая рука, Нельо, пустое. - следом Вала крепко обнимает феаноринга, будто потерял сначала, а теперь обрёл. Стоит говорить, что звучание Стихии сейчас зычное и местами рваное, как дыхание его, что порождает облака пара, а рукой, что обнимает он Майтимо, старается куртку не замарать.
 
Майтимо
  ...ей-богу, лучше б на него наорали за ветреность, а так, так он теряется, если не сказать — пугается реакции. И дело совсем не в стеснительности и уж точно не в опасениях испачкать одежду — старший сын Пламенного слишком хорошо помнит опасность промедления в горах.
  — Простите, не стоило мне этого делать... — с трудом произносит эльф перед тем, как обнять айну за плечи, склоняясь скулой к его виску. — Но раны всё равно необходимо обработать... даже если они очень скоро заживут.
 
Мелькор
  Мелькор слышит эти ноты смущения, слышит он и речи, что произносит эльф следом и усмехается, качнув головой - последние слова заставляют его поднять взгляд к серым глазам, а поднявши - айну решается ответить:
- Их можно обработать, Нельо, но они не заживут...Тем более скоро... - столько лет Вала хранил свой секрет, никто - ни единая феар не знала о нем, особенно нолдо, ибо боялся Мелькор, что Нельяфинвэ будет жить в страхе  - и вот теперь пришло время сказать, ибо если не скажет - солжет. - Мои раны не заживают боле, мой мальчик, никак, кроме как от лечения Музыкой, да и то - очень медленно... С того самого дня, как Камни сожгли мне руки - фана мое нельзя сменить или вылечить. С того самого дня я - почти смертен.
  Как только он произносит это, рука послушно протягивается нолдо, но глаза Вала отводит, почти отворачивая голову в профиль. Пусть время и настало - сказать, но эмоции свои Первый не прячет - его жжет стыд и опасения.
- Я должен был сказать давно, но не решался. О том, что заперт я в оболочке, которая хрупка и которую почти невозможно починить. - второй рукой айну все ещё обнимает Майтимо за шею, сгребая пальцами капюшон.

Майтимо
  Слушать и молчать. Запоминать. Осознавать. Пораненную руку нолдо, слегка отстранившись, чтобы иметь возможность видеть, рачительно придерживает снизу, медлит с четверть минуты.
— Снимите перчатку, а пока — займёмся ногой.
  Для этого нужно отодвинуться, отложить лишние вещи...
— Очень скоро начнёт холодать, если не успеем найти подходящее укрытие, рискуем встретиться с ночной бурей.
...или с чем похуже.
  Время вспять не повернёшь, сказанного не воротишь: раз уж совершено и поведано, то единственное, что может сделать нолдо — заткнуться и не мешкать. Приходится просить Мелькора привстать, опираясь на здоровую ногу, чтобы иметь возможность видеть рану, обработать и перевязать. Целителем Майтимо не был, но за походного лекаря мог сойти.
 
Мелькор
  -Ты прав. А значит мы сейчас встанем и проложим путь - перевал совсем близко.
  Мелькор ожидал другой реакции: что эльф разозлится, начнёт волноваться и обязательно скажет айну, как тот был не прав, не сообщив этого сразу или хотя бы перед этой опасной прогулкой, но его ученик, если и испугался, то держал себя в руках и не сказал ничего - лишь попросил снять перчатку и пока Вала стягивал с руки облегчающую ткань, переметнул внимание своё на ушибленное бедро. Первый же сначала медлит, но потом привстает, показывая, что штанина цела:
- На бедре раны нет, Нельо, там только ушиб и покамест я не могу понять, насколько сильный. Лёд порезал мне только руку. - оголенная ладонь уже протянула нолдо. Помимо свежей раны, старые ожоги тоже открылись - в некоторых местах ссохшаяся кожа лопнула от давления при ударе и начала сочиться кровью. Зрелище было отвратительное и айну отвернулся - столько лет прошло, а он все никак не мог привыкнуть и не обращать внимание. Пока Майтимо занимался ладонью, Вала все же спросил:
  - Злишься на меня? Почему ты молчишь? - свободная рука легко касается его щеки пальцами, проведя по ней шелковистостью атласа - тактильный голод иногда толкал Мелькора на жесты, что были не всегда уместны и которым были не всегда рады, но противиться этому Первый почти не умел и совсем не хотел - сейчас.

Майтимо
  Хорошо, с ногой, значит, разобрались быстрее ожидаемого.
— Злюсь ли я на то, что кинул Вас? — Майтимо позволяет себе смешливый взгляд перед тем, как промакивает мягкой тряпицей сочащиеся кровью раны на руке. Если прислушаться к эльда, можно заметить сосредоточенность и лёгкое вибрирующее волнение, но ни один слушатель не отыщет в нём ни отвращения, ни сомнений — в нынешнем самое опасное позади.
— Не туго? — закончив, интересуется феаноринг.
 
Мелькор
- Нет. На то, что я не сказал раньше...
  Мелькор головы не поворачивает до самого окончания - только после заданного вопроса взгляд айну падает на перевязанную уже ладонь, а после - на лицо Майтимо:
  - Нет, в самый раз, мой мальчик. Спасибо. - перчатку приходится выбросить и Вала углубляет ее в снег, ладонью здоровой руки разглаживая после поверхность белизны.
  А бесценное время идёт. Первый поднимается на ноги, подхватив флягу и слегка пошатнувшись, перемещая вес на здоровое бедро - ушиб болит сильно, но идти ему это не помешает. От такого не умирают. Зато перевал уже виден и это рождает на губах айну улыбку.

Майтимо
  — Нет, — всё что ранее доставалось, складывается обратно, и ноша вновь перекочёвывает за спину. — Нужно?
  Клятва и ученичество не делают Майтимо первейшим из доверенных лиц, да, он бы не рискнул подвергать Валу необоснованной опасности, зная о его секрете, но... Но почему-то в голове не укладывалось услышанное, а злости — нет, её не было.
 
Мелькор
  - Никто не знает. Ты первый.  - добавляет Мелькор, делая первый шаг и морщась. - И никто не должен знать. Понимаешь почему?
  Вновь налетел ветер и свист его усиливался. Вала делает ещё шаг и снова кривит губы.
"Бывало и больнее, да, Мелько?" - раздаётся в голове голос Эру и это заставляет вздрогнуть и тряхнуть головой, выбивая жемчужную прядь. Айну оборачивается к эльфу с немым вопросом готов ли тот и внимательно осматривая на предмет повреждений. Но нолдо приземлился на выступ более удачнее, чем сам Первый и это успокаивает.
- Ты прав - буря начинается.
  Новая тропа начинается чуть выше - нужно будет схватится за край скалы и, подтянувшись, залезть вверх и уже оттуда, держась левее, идти прямиком к перевалу.
 
Майтимо
— Понимаю...
  До указанного подъёма идут в молчании, под вой усиливающегося ветра; небо над головами заметно темнеет за это время, и приходится поторапливаться.
  — Высоковато, — потирая замёрзшие руки, Майтимо смотрит на уступ, затем на Мелькора. — Я Вас подсажу... Идёт?
  Оценив место, он видит, как забраться, вон, как привлекательно торчит выбившийся из стены камень, за ступеньку сойдёт, а дальше дело техники.

Мелькор
  Сначала айну хочет спросить, не тяжело ли будет эльфу, но вспомнив, как тот перекинул его через пропасть, вопроса не задает, лишь отвечает на его:
- Да, конечно.
  Мелькор, чуть хромая, подходит к нолдо и становится спиной, рассматривая за что можно и придется цепляться, чтобы подтянуться выше и не свалиться обратно - в лучшем случае в руки Майтимо. Вала не заботится о том, что скоро вновь потревожит ладонь - он привык, что кисти его болят постоянно, а значит если к имеющейся боли прибавится еще одна нота, он стерпит и ее.
  - Только понежнее, Нельо. - сказано шутливо, но взгляд Первого уже сосредоточен на выступе.
 
Майтимо
  — Вы, главное, не потеряйте равновесие, и тогда обойдётся без приключений, — упираясь коленом в снег, эльда кладёт руки на плечи ладонями вверх. — Вставайте мне на руки, а следом я буду медленно подниматься...
  Уступ не настолько велик, роста Нельо, да Мелькора хватит, чтобы последний без труда оказался наверху.
 
Мелькор
  Вала не хочет ногами наступать на ладони эльфа весь противится этому предложению: выражением на красивом лице, замершей позой, прозвучавшим аккордом отрицания. Возражение рождает вопрос:
- А иначе никак? - айну смотрит в глаза эльфу, ища в нем ответ, - Если нет, то я попробую сам. Не хватало мне еще сломать тебе пальцы.
  Мелькор вновь оборачивается лицом к выступу и замечает то, что до него заметил эльф - выбоину. Да только справа она, а значит, что сподручнее отталкиваться поврежденной ногой. Первый усмехается и решительно ставит носок сапога на импровизированную ступеньку.
- Если что - ты меня поймаешь. - это даже не вопрос - это вера.
 
Майтимо
  Нельо громко  выдыхает — ну что за ребячество...
— Хорошо, давайте по-Вашему, но на будущее — я не хрустальный, так легко не ломаюсь.
  Стоять в стороне и смотреть он не собирается, подходит вплотную и страхует, придерживая — нет, ну какие тут церемонии при близкой буре? — за бёдра, чтобы иметь возможность несильно подтолкнуть.
 
Мелькор
  Уверенное касание эльфийских рук внезапно порождает музыкальных взрыв, который не услышать было сложно - айну вздрагивает, но не отстраняется, кивая на фразу эльфа - может и не хрустальный, но оттого не менее дорог Вале. Выбившуюся из-за ветра прядь Мелькор заправляет за ухо и только после этого, всем весом опираясь на правую ногу, подтягивается. Боль в бедро прострелила внезапно и неотвратимо - Первый закусывает губу и отрывисто стонет, упрямо подпрыгивая и закидывая уже левую ногу на плоскую снежную поверхность, ухватившись пальцами за твёрдый и ледяной камень.
 
Майтимо
  Нет, Майтимо не скачет сайгаком следом — убедившись, что Вала поднялся, он не мешкая, но и без лишней торопливости взбирается наверх. В висках ещё звенит не понятная для аманэльда нота, но разобрать значение он не в силах — слишком мало у них времени.
  Ну, направление — налево — он помнил, а получиться, что у них хватит сил сделать последний рывок до начала снежного ада — не мог.
— Нам нужно найти укрытие и как можно скорее.
 
Мелькор
  Мелькор следит за тем, как эльф взбирается и становится рядом. Та нота все ещё звенит, как и ощущение его рук - на его бёдрах - не проходит. Это мешает думать, сбивает с мыслей - слишком яркая, слишком звонкая, как струна с долгим послевкусием.
  Слова Майтимо о буре возвращают к реальности, но не совсем. Вала рассеяно осматривается и выуживает из памяти маршрут. Очертание местности проявляются медленно, словно из под воды поднимаются.
  - Пойдём, я знаю, где здесь есть грот. Он тоже ледяной, но это - стены от бури. - безотчётным движением айну берет эльфа за руку и вновь сплетает пальцы с его - перчатки, ни его, ни нолдо, уже не мешают единению кожи, которая, соприкасаясь, рождает тепло.

Майтимо
  Да, грот видно издалека, и что он полностью почти изо льда — тоже. Ступив на скользкую поверхность перед выбранным укрывищем, Майтимо перехватил Валу, обнимая одной рукой, и заспешил под защиту толщи многовекового льда. Ветер бушевал, щедро сыпя снегом, завывал и бился воздушными плетьми о скальные бока, словно норовил соперничать. И сыну Феанаро было совершенно откровенно наплевать, кто возьмёт верх, небо или земля, он, проскользив по матовому льду, скрылся вместе с Валой в гроте из холодного зимнего стекла.
 
Мелькор
  То, что происходило сейчас за пределами ледяной пещеры, куда они почти стремглав ворвались, скользя по припорошенному у самого входа, а далее совсем зеркальному льду, резонировало с Темой самого айну - любил он любое буйство погоды: будь то буря снежная или дождевая. Напоследок Мелькор все же успевает повернуть голову, улавливая образ сыпящегося с неба снега, крупного, косого из-за поднявшегося ветра, и улыбнуться.
  Оказавшись внутри, Вала проходит вперед: в гроте достаточно светло - белизна отражается от белизны и лишь голубоватый оттенок льда словно подсвечивает мерное сияние инея. Вот только холод стоял здесь лютый и Мелькор, сняв вторую перчатку, подул горячим дыханием своим на свои руки, оглядываясь на эльфа:
- Переждем здесь бурю и все равно пойдем в ту долину - я желаю показать тебе кое-что. - айну плавно опускается коленом в лед, руками сгребая снег и растирая его по щекам, отчего они в миг розовеют. - Ты до сих пор считаешь, что мы не сможем разжечь костер? - голос Мелькора насмешливый и улыбка, появившаяся на губах и обращенная к эльфу, была обращена к Майтимо.
 
Майтимо
  — Изо льда разве что, — тяжело дыша, эльф упирается ладонями в колени, сгибается и с облегчением понимает, что успели они в последнюю минуту, ещё б чуть-чуть и... — Да и будь у нас корм для костра, жар бы подтопил лёд, а я не очень хочу проверять кровлю на прочность: ледяная гробница — это очень символично, но рановато...
  Отдышался, можно и за дело взяться — уже знакомую фляжку нолдо ставит к стенке, рядом же раскладывает тёплые одеяла — сойдут за временные сидения. Тепла от льда немного, но хоть от ветра защищает и на том спасибо.
— Боюсь, утихнет не скоро, придётся пережидать ночь здесь... Как Ваша рука? — на плечи айну ложится одно из тёплых одеял, плащом. — Сядете?
 
Мелькор
  С благодарным кивком айну принимает тёплое одеяло и тут же кутается в него весь, опускаясь на ещё одно - сначала коленом, а после садясь на здоровое бедро. Красиво в ледяном гроте, но холодно. Впрочем, Вала не жалуется - как бы ни любил он непогоду, там, за стенами пещеры, все было бы намного хуже. Это подтверждает вой метели и доносящиеся до них холодные порывы.
- Можно и изо льда. - улыбка все ещё на губах, - Но раз волнуешься о кровле ты, то не станем.
  Руки Мелькор пытается спрятать в чертогах шерстяного одеяла, но все равно пальцы виднеются, иначе не получается одеяло то удерживать.
- Садись и ты тоже? Всю ночь не простоять да и зачем? Вряд ли нас здесь кто-то найдёт, даже если примутся искать.
Холод приносит мысли о Хэлкараксэ и о том, как неподготовленные к таким условиям эльдар шли в эти земли. О том, сколь погибло и сколько замерзло навсегда в феа своём. Но не говорит Вала об этом Нельо - повторять ошибок той прогулки он точно не станет. Но для себя же решает, что поступок младших Домов достоин уважения.
 
Майтимо
  Стоять эльда не собирался, не всю ночь уж точно. Ветер воет, снег летит, а им хорошо бы перекусить, чтобы продержаться ночь, и согреться. Съестное — вяленое мясо да сыр в основном — из рук перекочёвывает к фляге, а сам Майтимо садится поначалу напротив Мелькора и с коротким "можно?" запускает руки под одеяло. Цели у него самые что ни на есть безобидные — растереть сначала руки явно замёрзшего айну, от плеч до локтя, а дальше как получится.
 
Мелькор
  Периферийным зрением айну улавливает, как нолдо складывает съестное рядом с флягой. Про еду Вала явно забыл, концентрируясь на том лишь, чтобы не начать стучать зубами. Сначала пришла в голову глупая мысль попрыгать, но с каждой минутой не казалась она уже столь глупой. Песнями создать тепло нельзя также - Майтимо волновала ледяная крыша над нами и Мелькор согласился с ним, что гробница в снегах для них двоих - слишком романтично на данный момент.
  То, что происходит потом тонет в нарастающем Звучании...
  Нельо садится на одеяло напротив него и, не дожидаясь ответа на испрошенное "можно", запускает свои руки под шерстяную ткань покрывала, в которое кутается Вала. С замерзших губ все же слетает ответом "можно", а взгляд айну устремлен на эльфа - не мешает наступающей нотной волне то, что под руками эльда оказывается еще одна ткань - уже мундира, а звенят ноты так, будто ладонями к коже. Мелькор отводит глаза и молчит, пытаясь справиться и удержать накатывающий шквал.

Майтимо
  Намотанный по самые глаза шарф давно уже сполз к подбородку, открыв лицо бывшего нолдарана, можно заметить сосредоточенность в изгибе губ и что дышит эльф то носом, то приоткрывает рот, чтобы осторожно вдохнуть холодный воздух. Верхняя одежда совершенно очевидно становится преградой для резких коротких движений ладонями, и нолдо хмыкает в итоге, улыбается слегка виновато.
  — Если бы Вы позволили мне растегнуть мундир, вышло бы больше пользы...
 
Мелькор
- А я не замёрзну сильнее?
  Вопрос, скорее, риторический, ибо айну не сопротивляется его рукам, распахивая одеяло, в которое кутался ещё минуту назад, и подставляя под пальцы эльфа пуговицы мундира. Взор Мелькора скользит по сосредоточенному красивому лицу старшего феаноринга, а феа утопает в обрушившемся звучании - таком новом и непонятном, но оттого не менее прекрасном. На задний план отходят и пещера и льды, и даже то, что хотел показать Вала эльфу в долине... Прикрывая глаза, видит он ажурную огненную вязь из мелодий и их соударений и именно это завладевает всем им.
- Можно... - эхом шепчет Первый, едва заметно улыбаясь.
 
Майтимо
  — Не успеете, — обещанием скорее, нежели ответом.
  Под тёплым одеялом у него и самого согреваются руки, пальцы не путаются при расстёгивании пуговиц. Ему нет нужды расхристывать Мелькора, чтобы добраться до ткани под мундиром, но появляется необходимость податься немного вперёд и потеснить упёршимся в бедро коленом. Из-за движений руками и неудобного положения становится не то что не холодно, а скорее жарко, о некоторой нелепости сцены он и вовсе старается не думать, пускай и предполагает, что потом некоторое время будет стыдно встретиться взглядами.
  А с другой стороны — чем не решение...
  Проведя по торсу Валы, эльда доводит ладонями до низу, упираясь несильно, дабы не давить и тем самым не тревожить ушибленную ногу, в выступающие кости таза, склоняется и целует невесомо в губы... Всё равно же после будет стыдно, так?..

Мелькор
  - Не успею... - шире улыбнувшись, Мелькор повторяет слова эльфа, что слетели с губ его обещанием. Глаза айну не открывает, но смысла в этом нет, он и так чувствует, как Майтимо расстёгивает мундир его, а после ладони его - внезапно такие горячие - добираться до ткани свободной хлопковой рубахи и, чуть с нажимом, внезапно скользят по стану Первого. Ноты Темы его звучат все громче и острее, будто выходя на новую октаву - беря ее нахрапом, как язык пламени может внезапно опалить...
  Вала чувствует и упершееся в бедро колено, и то, как феаноринг оказывается столь близко, прижимая горячей ладонью айну за бедро.
  Но то, что случилось после, заставляет ноты взвиться вверх, ударяясь о лёд вершины пещеры, рассыпаясь осколками звучания вдребезги - губы нолдо находят губы Мелькора в невесомом поцелуе... Первый медлит лишь мгновение, распахнув серые глаза, а после, приподнимаясь сам, обвивает шею эльфа руками и возвращает подаренный поцелуй сторицей: отогревающиеся губы ласкают его, а горячее дыхание согревает сильнее. Нет, совершенно не стыдно Стихии - сейчас, а потом - будет потом. Ничего не важно для айну, кроме этих губ сейчас - все фана его, все Звучание стремится впитать в себя каждое ощущение и касание и сохранить навсегда, как последнее.
 
Майтимо
  От оглушительно громкой музыки Нельо жмурится: кажется, сейчас осыпется ледяной свод временного пристанища, мелким крошевом разлетаясь во все стороны. Но нет, ни треска, лишь в висках шумит да пульсирует.
  И снова Майтимо не угадывает, второй раз за день, и теряется от проявленной реакции, но назад не отступает, не бежит, продолжая поцелуй и обняв Валу за талию, для чего приходится выгнуть спину.
  Он учится очень быстро, всегда, а теперь особенно — так и не закрыв глаза, Майтимо то копирует ласковость поцелуя, то экспериментирует, легко прикусвая или замирая. Вплоть до щелчка-осознания, что побуждает закрыть глаза.
— Простите, — шепчет, но не отстраняется, заблудившись где-то между стыдом и отсутствующим сожалением.
 
Мелькор
- За что ты прощения просишь? - айну не говорить голосом - он шепчет прямо в поцелуе, лишь на мгновение разрывая череду касаний губ к губам.
  Вот так случился для Мелькора его первый поцелуй - под сводами ледяного грота, в объятиях старшего сына Феанора и мысль эта рождает новый аккорд, что опаляет феа Валы до самой сердцевины. Одна рука, все ещё обвивая шею эльфа, зарывается в его медные волосы, минуя складки капюшона, а пальцами второй айну расстёгивает пряжку ремня, а следом - саму куртку, запуская уже свою горячую ладонь ласкать торс эльда.
  Одеяло, которое покоилось на плечах Мелькора, медленно опало наземь, следом с плеча сполз край мундира вместе с просторной рубашкой, оголяя изящное молочное плечо...
  Движения фана ведёт Музыка, что заструилась вокруг них - интуитивно, на грани ощущений Вала движением ладони высвобождает нолдо из куртки, оставляя в одной рубашке - шнуровка ее на груди развязалась и оголяет участок широкой груди на уровне ключиц, куда и скользят уже горячие губы Мелькора, оставляя дорожку из поцелуев на шее.
  Всей собой звучит для него одного сейчас эта Стихия, не таясь и не стыдясь - звучания такого.
  - Сам не зная, я столько тысячелетий ждал тебя... - шепот обжигает кожу у самой ключицы, а ладони - одна на плече, вторая - зарывается в длинные волосы на затылке. - И дождался...
  Музыка гремит, она почти без контроля, потому что не может айну сейчас думать ни о чем, кроме океана тактильных ощущений, в который он погружался и океаном был он - тот, кого он неосознанно жаждал. Дрожь наслаждения проходит по всему тему и Мелькор медленно - почти эротично - распускает свои длинные мягкие волосы, которые облаком из крупных кудрей рассыпается по печам - одному ещё сокрытому мундиром и второму - открытому взору феаноринга.
 
Майтимо
  За что? Ответа на столь простой вопрос эльда попросту не находит, занятый более важными и — чего уж — новыми ощущениями-мыслями. Снаружи — беснующаяся буря, внутри — вековечная спокойная тишина. В случае Майтимо всё наоборот...
  Отзываясь ответной лаской, он льнёт к рукам Валы, то жмурясь, то возвращая теплоту во взгляде — контраст жара, поднимающегося изнутри, и пронзительной стужи грота вымещается в подвижности. Теперь, когда верхняя одежда рядом, а не на нём, Майтимо лишь охотнее подставляется, и всё же неосознанно пытается согреть Мелькора — объятьями и собственным телом, дыханием, поглаживаниями по плечам и торсу. В сравнении с самим собой Вала кажется тонким и хрупким, и эльда, прижимая его к себе, словно огораживает его от всего внешнего мира, прячет...
— Тс-с-с, не нужно... слов.
  Он — верит сказанному, но предпочитает узнать всё то же самое иными способами. Жидкое серебро в медной окантовке ему — по душе, противостояние льда и пламени, непроизвольное рваное дыхание, мелкая дрожь ни то от холода, ни то отражением происходящего, — всё, что не требует вербального контакта.
  ...а всё же феаноринг тянется за одеялом, возвращает его на плечи Мелькора, так теплее и — правильнее.
 
Мелькор
  Разве властен холод над теми, в чьих жилах и феар растекается пламя? Мелькор уже вообще не обращает внимания на окружающую обстановку, полностью сосредоточившись и утонув в ощущении близости с ним. Искалеченные, но все равно столь тактильные руки айну оказываются ещё и очень нежными - они дарят ласку, забираясь под рубаху эльда, скользя по торсу - сначала медленно, а потом жадно, перемещаясь с боков на спину - ответным объятием. Вала, не стыдясь, всем своим изящным телом льнет к роа эльфа, вновь находя его губы своими и жарко целуя.
  Просьба Майтимо о тишине просто не может быть выполнена: Мелькора уже так много - нотно и внутренне, что через край льётся - словами, словно в горячечном бреду - он шепчет их прямо в поцелуе, совершенно не обращая внимания на холод или глупые мысли о смущении:
- Мой единственный... за все эти столетия... Мой первый и единственный...
  Гибко выгибаясь в его руках и прижимаясь теснее, айну словно задыхается от той мелодии, что рождают в нем прикосновения и ответные ласки эльда - внезапно приходит осознание, что он так сильно ждал их, так невыносимо долго - и теперь их категорически мало. Вала учился ещё быстрее - его вела музыка и язык тела и он подчинялся их зову. Углубляя поцелуй, слегка прикусывает нижнюю губу, а после вновь целует - это слияние рождает пламя, оно плавит губы, превращая их поцелуй в расплавленный сургуч. Но если сургуч запечатывает, то здесь наоборот - аккорды рвутся наружу и буря за пределами грота - тихий шелест по сравнению с мощью этих выплесков.
  Вот уже и волосы рассыпаны по плечам, упав ниже поясницы - почти до самых бёдер, вот серебро сплетается с медью... Мелькор ещё успевает подумать, что сочетание это - цвета Первого Дома, улыбаясь, но тут заботливые руки вновь укрывают плечи одеялом и Вала поднимает взор свой к его глазам, слегка отстраняясь - он будто в мареве этого жара и рваное дыхание лишь подтверждает видимое:
  - Ты любишь меня, Нельяфинвэ? - все ещё губами в губы, шепчет Мелькор.
 
Майтимо
  Слова звенят мириадами крошечных колокольчиков, приводят в движение ранее статичные струны фэа, но они всё ещё слишком остры и чужды незримому кокону, что образует общее на двоих бессловесное дыхание. Образы не менее информативны — взрощенные на эмоциях, они ложатся в общую канву, не оставляя глубоких борозд.
  Отвечая на новый поцелуй, Майтимо проводит ладонью по ткани штанины, оглаживая бедро Валы, второй рукой поддерживая его под спину и не давая отклониться к ледяной стене. Его руки, возможно, не столь нежны, но надёжны — и практичность эльфийская мягкая, ненавязчивая, и ответ — в ровной улыбке и едва ощутимом кивке.
— Вам нужны слова? — увеличив расстояние, Майтимо касается пальцами шелковистых серебряных прядей; светло-серые глаза ловят лазуревые блики и обманчиво перенимают часть цвета из окружения. — Иначе и быть не могло... — скорее самому себе напоминает нолдо, задумчиво и томно улыбаясь и смотря на Мелькора по-новому, без преграды в виде иерархической лестницы и груза ответственности. — Да... Конечно же — да, — перехватив раненую руку айну, он осторожно пожносит её к губам и целует, словно извиняясь.
 
мелькор
  Услышав ответ, Мелькор прикрывает глаза и еще раз одаривает эльфа поцелуем - губы жаркие на несколько мгновений сливаются в ласке, а затем айну немного отстраняется, теплотой взгляда следя за тем, как эльф касается поцелуем уже искалеченной руки его. Эти ощущения не шли ни в какое сравнение с ранее испытанным Валой, ибо никогда за все тысячелетия, что просуществовал он в Эа, никто не целовал и не касался его - так и он никогда не хотел так касаться.
  Сейчас же нотный шквал бесновался: вокруг них будто рождались и взрывались миры, а по феа айну растекался томительный жар, который, пролившись через край, заполнял этим огнем фана.
  Майтимо не хотел слов и Мелькор не мог обещать ему, что не произнесет боле ни одного, но сейчас, когда губы нолдо касались раненной руки, Вала молчал - все было во взгляде, которым неотрывно смотрел на него Первый - первый на первого... И плескалась в нем такая ошеломляющая сила любви, которую могут испытывать лишь айнур - со всем тем огромным спектром оттенков и межсозвучий, градаций и переливов... - и все это только для одного. Эльф не хотел слов и молчание не нарушалось, но сколь ласки и нежности было в скольжении рук по его роа, сколь жажды в плескающейся теплой ртути радужек, сколько сладкого предвкушения от тесных объятий...
  Мелькор не знал, известно ли Нельо о последствиях подобного желания, что струилось сейчас в них и выплескивалось горячим прерывистым дыханием, для самого айну, но и это сейчас не имело значения: шерстяное одеяло вновь опадает на пол пещеры, следом соскальзывает зимний мундир и рубаха - нет, Вале не холодно, он весь в том жаре и пламени, весь в дыханиях и пьет их, в поцелуе, до дна, отчего тихо и протяжно стонет, высвобождая его от еще одного ненужного сейчас слоя ткани и увлекая эльф в горизонталь, обвив шею его руками и плавно опускаясь на расстеленное одеяло - обнаженной спиной. Длинные и мягкие волосы рассыпаются по поверхности покрывала и кое-где опав на сам лед, но айну не замечает - он весь сейчас сплошная ласка и нежность, он весь - эмоция - гибкая, чистая и полыхающая.
  Неосознанным жестом, чувствуя под ладонями, как холодеет кожа эльфа, Мелькор прижимает его к себе, оглаживая ладонями плечи и рельефную спину, а после упавшим одеялом укрывает феаноринга почти с головой - и уже под колкой шерстью горячие дыхания сплетаются, вторя движениям рук и губ. Именно там, под одеялом, рука Валы скользит по эльфийском бедру - с нажимом, требовательно, а сам Мелькор чуть прогибается в талии, теснее прижимаясь собой к чужому телу и позволяя нолдо лечь между его согнутых ныне в коленях ног. С уст вновь срывается сбивчивый шепот, Мелькору важно слышать это, важно знать - ибо Слова сейчас имеют для него не меньший вес, чем танец тел:
- Скажи мне... Сколь сильно любишь... ты меня?... Хочешь ли ты, чтобы я... навсегда был только твоим? Готов... ли ты стать единственным... моим?... - шепот льется быстро, словно горный ручей по почти отвесному склону, но рвано - айну будто выныривает из океана наслаждения для того, чтобы сказать, а затем вновь тонет в нем и горячности прикосновений.
 
Майтимо
Эльда похвастаться, что ему не холодно, не мог — он умел контролировать температуру собственного тела и противостоять влиянию холода, но всех его распрекрасных эльфийских способностей не хватит надолго, а позже так или иначе придётся платить. Но что есть плата в сравнении с возможностью смотреть и видеть отзывчивость стихии, что, как считал он сам, непокорна, с досягаемостью раскрасневшихся от поцелуев губ, с ощущением тепла под ладонями и пальцами и достигающим слуха сбивчивым дыханием. Оттого-то, договорившись с внутренним "я" об исходе, феаноринг не препятствует, поднимает руки, помогая избавить себя от рубахи. Холодный воздух моментально норовит дотянуться множественными руками-плетьми до оголённой кожи, толкает приниматься плотнее, ближе, ища спасения от непобедимого врага в объятиях.
  Их импровизированное ложе, куда они оба почти падают, холодное, и Майтимо спешит согреть Мелькора лаской и горячим дыханием от поцелуев, которыми покрывает плечи и грудь. Накинутое сверху одеяло лишь создаёт видимость тепла, оно, как и вся пещера вокруг, холодное и им только предстоит нагреть сие укрывище собственными телами.
— Я уже им стал, — в самое ухо звучит ответ. — Вашим любящим и преданным верным.
  Он не произносит "единственным": это у них, у эльфов, не существует пути назад — единожды полюбив, не смотришь по сторонам, но Нельо совершенно не знает, как оно бывает у... Валар.
 
Мелькор
  Умели ли Валар любить, как эльдар? То известно было скорее всего лишь Эру Всеотцу, ибо все известно ему и подвластно. Мелькор знал лишь, что даже среди нашедших пару свою айнур, те жили духовностью и братско-сестринскими отношениями, то ли боясь потерять возможность менять фана свое, то ли попросту потому что не умели любить...так.
  Лишь Темный Вала посмел - мятежник и отступник, тот, кого проклинали, превозносящие Замысел и поклонялись, уничижавшие Его. Сам не ведая того и не стремясь, Мелькор полюбил с первого взгляда в эти стальные глаза, с первого удара сердца, как только увидел - его. Полюбил и устрашился - силе и мощи нового чувства, его глубине и того, что останется оно без ответа на бесчисленные тысячелетия, так и не познав, каково это - слиться воедино губами и телами, слышать заветное "люблю" в иступленном шепоте, ощутить силу рук и жар ладоней того единственного, кому дозволено это. Каково это - первый раз за все существование - подчиниться?
  Пока эльф осыпает поцелуями его точеные плечи и грудь, а длинные пальцы айну в порыве нестерпимого желания прикасаться зарываются в медную копну волос, перед глазами летят образы из седой древности: Первый Хор, величественная Музыка, рожденная айнур по велению Эру, стройное звучание... Уже тогда суть Мелькора проявила свой бунтарский стержень, уже тогда смела ослушаться Творца, смела ему перечить и не испытывала страха, уже тогда заклеймили непокорным.
  И вот сейчас Стихия покорялась, отдаваясь полностью во власть его надежных рук и горячих губ - не одному из айнур, но эльда, который сумел украсть большое и горячее сердце, закованное в броню молчания и абсолютного Ничто, броню оплеванную, изъеденную ненавистью и бесконечным непониманием, ибо слепцам всегда ненавистна тьма.
  А снежная буря за чертогами грота беснуется и воет, ударяя воздушными потоками о стены пещеры. Эти звуки сливаются с гремящей Темой самого Валы, рождая что-то столь дикое и непонятное всему миру, как и их союз.
  Ладони айну находят лицо феаноринга и ласково опускаются ему на щеки - Мелькор долго смотрит на эльфа, прижимаясь своим телом к его - кожа к коже, а затем тихо произносит, стараясь справиться с дыханием:
- Еще немного и для меня не будет пути назад, любимый, - Мелькор впервые произносит это слово и аккордом такой концентрированной силы слетает оно с губ, что в пору задохнуться, - Еще немного и я подарю тебе самое дорогое, что есть у меня, как у Стихии - свою суть и Музыку, запечатав себя навечно в этом фана и оттого так важно мне знать и слышать, что хочешь ты этого дара, что сохранишь ты его навсегда в феа своей... Так важно знать, что жаждешь ты обладать мной - самой непокорной из Стихий...
  Прошептав это, Вала замолчал и не отрывал подрагивающего взора от его лица и, ожидая ответа, весь звенел он, будто струна, в его руках, звенел, готовясь заиграть мириадами нот сразу - для него. Влажные полураскрытые губы жаждали все новых и новых поцелуев, фана жаждало касаний и жара слияния тел в безумном танце обладания, а феа ждала ответ на вопрос и казалось Мелькору, что был самый важный вопрос, какой он когда-либо задавал.

Подпись автора