Совместный пост с Нэльо.

Тем временем в кабинете у Главкома…

Нэльо

Шёл Майтимо за Готмогом пускай и без особого рвения, но отставая всего на шаг, и задержался на пороге ровно настолько, насколько того требовалось, чтобы не втараниться в балрожью спину. Первым делом нолдо садиться в кресло, проводит ладонью по лицу, будто силясь снять хоть толику усталости, накопившейся за день, а затем поднимает взгляд. Никаких "мы провалили переговоры" или "я виноват": и первое, и второе очевидно, а в самобичевании толку ноль. Нет ни одного аргумента, который бы оправдывал промах. Феанорингов недооценили? Нет, Майтимо сразу же знал, что его братьям хватит ума кинуться на пришедших. Никто не ожидал, что Мелькор раскроется? Опять нет — изначально нолдо и рассчитывал поведение именно на случай, если лорды Первого Дома поймут, кто к ним пожаловал. Не смог поднять меч против родной крови? И снова — нет! — приказ же он Анкалагону отдал…
— Он будет жить, Бау. Не сомневайся ни на мгновение: будет.
   
Готмог
               
Закрыв за собой дверь плотно, а потом еще и ключ повернув в замке, балрог проходит вглубь кабинета и, огибая кресло, в которое опустился феаноринг, сам садится на стул перед своим рабочим столом. Все это проходит в полном молчании со стороны валарауко. Кажется, что он даже не услышал обращенных к нему слов, но это не так - он их слышал, просто разом навалилась какая-то дикая усталость. Вместе с ней он сел за стол и, положив на столешницу сцепленные в замок руки, посмотрел на эльфа:
    — Ты не можешь этого знать. И я не могу. Север - свободный край. Здесь нет предопределения. Мы все можем только надеяться и верить.
    А надеяться и верить хотелось и не только потому, что это было единственным, что им оставалось - без них попросту не оставалось ничего, кроме страха и пустоты.
    Готен-Бау тяжело поднялся, прошел к одному из шкафов и выудил от туда широкую, но не очень большую бутылку, больше похожую на стеклянную флягу, а с нею - два стакана. Плеснув золотистой жидкости в оба, один балрог протянул нолдо.
    — Это очень крепкий и очень нужный нам сейчас напиток. Пей и рассказывай, с какого момента все пошло не так и почему случилось то, что случилось. Я не верю, что лучший мечник Амана, — майа произнес это без тени иронии, — мог не уберечь самое дорогое, что есть на Севере и у него лично, — Нээрэ посмотрел в глаза эльфу, — просто потому что зазевался.

   
Нэльо

              — Ты видел Валу какие-нибудь минуты во дворе Ангбанда, а я держал его всю дорогу на руках и точно знаю, что течение жизни его не покидает.
    Никаких "не можем точно знать", Майтимо почти злила возможность предполагать иной исход, он словно спрашивал окружение — как можно? Как вы смеете?
    Пальцы левой руки едва заметно впиваются в подлокотник кресла, на котором сидит эльда, вторую он протягивает за стаканом, но пить не спешит. Смотрит на собеседника прямо, тяжело, но не враждебно.
    — Я не успел.
    Держа стакан тремя пальцами, нолдо раскачивает его несильно, монотонно — попытка успокоиться, привести мысли в порядок.
    — Нет больше причин. Я просто не-ус-пел.

Готмог

   
Бау вновь садится за стол, держа свой стакан в руке и также не спешит пить, хоть и знает, что это может помочь - хотя бы немного. Смотрит ответно на эльфа и во взгляде его даже тяжести нет - сплошная усталость и, быть может, страх за того, кого видел минуты во дворе Ангбанда, но какими были эти минуты…
— Нэльо, не покидало тогда - не равно не покидает сейчас. Но мы не будем сомневаться, ты прав. Вера не подразумевает это. — а вот теперь уже выпить, залпом, ставя точку на этих мыслях и обращаясь вопросом к другим:
    — Если ты не расскажешь мне, что там произошло, мы так и будем перебрасываться полутонами. Я имею право знать.
    Последний аргумент был явно не нужен - нолдо и так знал, что балрог должен знать случившееся и не только потому, что он являлся Главнокомандующим. В первую очередь он был тем, кто с истоков находился рядом с Ним и чья верность никогда и ничем не была запятнана - даже тенью подозрения.
    Готмог видел в каком состоянии находится Майтимо, что ему самому в пору находиться в лазарете, так подергивались пальцы, держащие стакан, а лицо могло соревноваться с первым снегом белизной, и майа знал, в чем причины: одна - на поверхности, вторая - в глубине. И та, что находилась в глубине эльфа болела намного сильнее.

   
Нэльо
   
— Рассказать — нет, я не смогу. Но я могу показать.
    Нет, он не пьёт, отставляет стакан на стол, поднимаясь на ноги, огибает столешницу, двигаясь точно призрак из забытого прошлого: медленно, вяло, без чётко выделенных движений — одним сплошным, как вечерние тени, что наползают на остатки света. Майтимо останавливается только тогда, когда упирается в плечо балрога и протягивает руку к его виску — ему сейчас с касаниями проще, проще передать память, вот так, от одного к другому, чем заставить себя открыться и послать осанвэ, не вставая с места.
— Смотри, — беззвучно шевелит губами нолдо, говоря по средствам мыслей и образов. Ему не хочется переживать всё повторно, но рассказать... нет, его не хватит на "рассказать".

Готмог

   
И балрог смотрит. И видит то, что показывает ему нолдо: образы сменяются быстро, но идут последовательно, и майа все равно успевает уловить все, кроме, может быть, совсем деталей, но это ничего, главное увидеть суть - главное узнать, кто посмел.
Физический контакт, однако, позволяет уловить не только образы, но и спектр пережитых тогда и переживаемых эльфом сейчас эмоций, и хотя балрог не хочет такой откровенности и старается не ловить больше, чем ему нужно, он все таки чувствует и понимает больше, чем за минуту до этого. На последних картинках валарауко буквально отшатывается от Майтимо и поднимает голову, чтобы встретить его взгляд своим, а в нем - чистое изумление, не замутненное даже кипящей злостью на Первый Дом, который осмелился и сделал, и который, а это было самым отвратительным, ни о чем сейчас не жалел.
    — Нэльо… — слова подбирать трудно, но нужно, за них можно было уцепиться, как за что-то знакомое и привычное, иначе захлестнувшие майа чужие эмоции грозили еще долго не покидать феа. — Неужели ты так сильно Его любишь?
    Вопрос риторический, Главком и так все увидел и все ощутил. Он поднимается со стула, но сразу же вновь садится, прикладывая ладонь к лицу и пальцами потирая губы в безотчетном движении - его мысли сейчас не здесь, они сейчас вообще не мысли, они - ноты. Бау несколько минут молчит, а затем тяжело вздыхает, сжимая пальцы лежащей на столешнице руки в кулак:
    — Они просто твари. — это первое, что срывается с языка и лишь потом, — Он обязательно поправится. Куалмэ знает, что делает, а Вала… Он просто сильный. Иначе не будет. Ты садись, Нэльо, в ногах правды нет.
    В любой другой момент он бы пошутил, зная продолжение этой фразы, но сейчас шутить категорически не хочется. Главком все еще потирает губы и думает, а в комнате воцаряется тишина. Сколько времени прошло? Если спросить у валарауко, он впервые не ответит на столь элементарный вопрос.
    — Итак у них есть год. Это достаточный срок, чтобы уйти как можно дальше на Юг. Но если они им не воспользуются, я буду первый, кто настоит на войне — такое я не прощу никогда.

Нэльо

   
В момент когда один отшатывается, второй припадает бедром к ребру столешницы, чтобы чувствовать и иметь хоть какую-то опору. И ладонью — в стол. Лишь бы глаза закрыть, унять головокружение…
    На вопрос он не отвечает, вообще молчит, считая, что увиденного достаточно с избытком. Слова, никакие, не даются: эльда минуту стоит без движения, две, пять, десять... Вот сейчас, кажется, можно вернуться к креслу, сесть, возможно, даже говорить…
— А если уйдут? — спрашивая, Майтимо не хочет знать ответ по-настоящему, клонит голову к плечу, подпирает ладонью, ища удобное положение — чтобы не качало и не вырубало.

Готмог
   
Не сразу понимает заданный вопрос - все еще велико влияние чужих звучаний и нот, но балрог берет себя в руки и резко все же поднимается, смотря на эльфа взглядом, в котором более нет изумления или иных, сопряженных с новым знанием, эмоций.
    — То войны не будет и это спасет нолдор, но не спасет того, кто поднял на Валу меч. Сдается мне, что к этому, — майа отвратительно даже произносить его имя, — выстроится очередь из желающих отомстить. Интересно даже, кто в ней будет первым. — Бау вновь окидывает взглядом фигуру эльфа, пытаясь оценить его состояние, но видит только ухудшение и это его тревожит.
    — Ладно, на сегодня разговоров об этом с тебя достаточно. Но пока вас не было, в крепости тоже не было спокойно… — майа сомневается, что стоит говорить сейчас, но в сложившейся ситуации каждая минута на счету и Главком обоснованно полагал, что эльф, носящий один из высших офицерских чинов армии Севера, должен знать о случившимся как можно раньше, несмотря ни на что.
— Ты помнишь Эола? Того самого нандо, который значился у нас под кодовым именем «сепаратист»? В общем, он взорвал одну из своих печей и разнес взрывом одну из стен крепости. Не спрашивай меня, насколько серьезны повреждения - я не знаю. Дэрг сейчас разгребает завалы на месте и обещался доложиться. Я знаю только лишь, что разрушения внушительные и из-за них сбежал не только сам Эол, но и еще какое-то количество пленных.
    Здесь Готмог достает кисет и выуживает из него самокрутку, поджигая ее от собственных пальцев - делает он так крайне редко, но сейчас можно - в такой ситуации, наверное, можно все.

Нэльо
   
Новые проблемы. Потери неизвестны, ущерб не посчитан, что делать, судя по всему, пока тоже не ясно. Этого вполне достаточно, чтобы:
    — Дай мне два часа сна и схожу к Дэргу после.
    Два, да... Не столько, чтобы выспаться, сколько для нормального функционирования. Да, аманэльдар известны своим стоицизмом, особенно нолдор, но бахвалиться и говорить, что он вот прям сейчас посидит и в строю — нет. Ему гордость не позволит в столь жалком состоянии пытаться вникнуть в происходящее.
    — Пойдёт?

Готмог

   
В первую минуту балрог даже не отвечает - он задумался и смысл сказанного доходит до него с опозданием:
— Ты с ума сошел? Конечно не пойдет. — в голосе майа звучат категоричные нотки - он абсолютно точно не намерен пускать эльфа куда-нибудь дальше его комнат в ближайшие сутки. — Сейчас ты идешь к себе и ложишься отдыхать. Не на два часа, а настолько, насколько потребует твое хроа для того, чтобы полностью отдохнуть. Все равно Дэрг доложится мне позже и, возможно, я сам успею сходить к месту взрыва и осмотреться, чтобы составить впечатление об ущербе. А тебе — балрог чуть ли не палец наводит на эльфа - прицелом, — нужно отоспаться и быть рядом с Ним, так как никто из нас пока что сделать этого не сможет. Но для этого испроси разрешения у Куалмэ. Она не всегда приятна в общении, но ты справишься. Что до рассказанного тобой… Я перескажу остальным лишь то, что их будет касаться - то есть основные произошедшие события. То, что я узнал и почувствовал - навсегда останется в этой комнате между нами.
На этом Готен-Бау замолчал, давая понять, что разговор окончен и Майтимо следует незамедлительно идти к себе, пока он не потерял сознание прямо в кабинете у Главкома. Напоследок валарауко подходит к нему и кладет свою увесистую ладонь на плечо, чуть сжимая:
    — Никто на Севере не станет винить тебя в случившемся. Тем более я. Ошибиться может каждый - даже Вала, главное уметь извлекать уроки из своих ошибок. И мне думается, что ты прекрасно сможешь извлечь из произошедшего урок. А теперь ступай и отдыхай - я хочу, чтобы очнувшись, Вала увидел перед собой не бледного, еле держащегося на ногах эльфа, а того, кто смог бы еще и с ним поделиться такой нужной сейчас ему жизненной энергией.
    А после руку с плеча убрав, отпуская, и вновь садясь за стол - бумаг накопилось очень много и нужно было потратить на них хотя бы час - час, которого на самом деле катастрофически не было.

Нэльо

— Никто, кроме меня самого... — с благодарностью, но без особой радости, что можно покинуть кабинет, Майтимо смотрит в ответ, а затем кивает, соглашаясь уйти, встаёт и прямо, хоть и медленно идёт к выходу. До своих комнат он доходит без приключений, скидывает одежду, стоит двери за спиной закрыться — на пол, потом разберёт, потом — до исподнего, и так падает на кровать, заснув, кажется, ещё до того, как коснуться носом покрывала.
Ему не снится ничего: бездонная тьма завладевает разумом — милосердие, позволяющее забыться на время и успокоить воспалённое сознание. И всё же Майтимо спит чутко, реагирует на звуки за пределами комнат, что достигают нолдорского слуха — то пальцы подёрнутся, то бровь изогнётся. То всё не опасные звуки, привычные, а потому эльда они не будят.

Готмог

Когда за Нэльо закрылась дверь, Готен-Бау еще какое-то время смотрел на золотую дверную ручку, но нее он видел. Погрузившись в свои мысли, балрог не заметил, как очертания ее расплылись и исчезли, а перед мысленным взором начали строиться логические цепочки, на основании полученной от эльфа информации. По всем пунктам поездка выдалась провальной, но и из этого можно было попробовать вынести пользу для Севера. Например, ускорив процесс становления лояльности к Ангбанду у оставшихся двух Домов нолдор.
Проморгавшись, Главком отворачивается к окну, смотря вновь на что-то, а по факту в никуда:
«…после этой встречи, когда Первый Дом узрел истинного нолдарана, примкнувшего к нам, узрел так же одного дракона - мощную военную единицу Севера, но более всего, сумел ранить Валу и считая ныне, что он не так уж и опасен, как они привыкли думать - именно после этой встречи дети Пламенного скорее всего решат, что самое время объявлять открытую войну, присоединив к своей жажде мести и крови еще и остальные два Дома. Но вперед этого им нужно…помириться? Что это будет? Личная встреча Глав? Что-то наподобие Совета нолдор, где Первый Дом захочет найти общий язык с остальными и привить им свою заразу? Возможно… Когда это будет? Сегодня? Завтра? Я не знаю, но я точно могу принять превентивные меры, только…»
Не закончив мысль, оформляя ее в слова, балрог кивнул, соглашаясь сам с собой и, обернувшись, вновь плеснул в стакан той золотистой жидкости - она согревала и на удивление не путала четкость мыслей и сделанных выводов. Сделав глоток, валарауко посылает осанвэ Дэргу:
«Сепаратиста ловить пошли смышленных урукхаев, тот, кого мы планировали подвязать, теперь займется иным делом. И жду тебя к вечеру с отчетом.»
Поток мыслеобразов оборвался и Бау глубоко вдохнул и медленно выдохнул - ему безумно хотелось сходить и справиться о состоянии Валы, но он понимал, что есть дела важнее. Да, именно так. Мелькор на попечительстве лекарей и Куалмэ, а идея Севера будет жить и должна жить даже если главный ее носитель в обмороке от потери крови.
«Ему нужно больше, чем два часа, но меньше, чем я хотел дать…»
С этими мыслями балрог вернулся к бумагам, периодически следя за движением Анар, чтобы не упустить ту самую точку невозврата и возможного из-за нее проигрыша в этой стратегической пока что схватке.
Но нет, конечно майа не упустил - он не просто так дослужился до подобного чина, чтобы так ошибаться. Поднявшись из-за стола, Бау вышел из кабинета и уверенно направился к комнатам нолдо. Путь до нужного створчатого яруса не занял много чего бы то ни было и вот уже Готмог, без стука - к эрувым валар церемонии, Майтимо не дева, а такой же офицер, - входит в комнату. Сразу заметив разбросанные по полу вещи, он качает головой - «Мало, слишком мало времени - на все и для всех - ему, мне, им…»
Но надо, значит надо, верно? Ладонь Главкома касается плеча эльфа - мягко выводя его из полузабытья, которое трудно назвать сном.
— Нэльо?

Нэльо

Ветер? Да, бьётся об окна в бессильной попытке проникнуть внутрь, беснуется диким зверем, ревёт... А это? Чьи это шаги? Реальность и полуморок смешиваются, размывая грань, и всё же Майтимо слышит звук открываемой двери, знакомый такт шагов, но открывать глаза не хочет — не этих шагов он хотел бы, не твёрдую поступь, а лёгкое, на грани слуха, касание ног каменного пола и сопровождающий их тихий шелест...
Но нет, глаза он таки открывает, приподнявшись на локте, щурится, не видя ещё очертания того, кто будит. В эти мгновения Нельо ещё не осознаёт, где переход от сна к яви, но помнит — проклятье! — помнит и не даёт себе шанса уйти от настоящего.
— Я что-то пропустил? — причины, о да, у Готмога обязательно есть причины будить его, и их-то он желает слышать. — Есть известия от Куалмэ? — садясь на кровати, он ещё жмурится, хмурясь, а затем смотрит на балрога вполне ясно, давая понять, что готов вести диалог и, если потребуется, действовать.

Готмог

Балрог садится на край кровати, у изножья, и качает головой вновь, поймав вырвавшийся тихий аккорд от эльфа - в пространство.
— Нет, Нэльо, от нее вестей пока нет, а значит все пока что так же - он не пришел в сознание и не он пришел сейчас к тебе. — говорить дается трудно, майа в глубине души бесит вся эта ситуация, бесит, что все пошло настолько наперекосяк, но это в глубине, снаружи же - спокойный уверенный голос и не менее спокойное лицо. Голубые глаза еще раз осматривают нолдо - сон, конечно, помог, но…
— Прошло часов пять после нашего разговора, — почему-то озвучить эту информацию кажется важным, — Послушай, я считаю, что для Первого Дома сейчас самый подходящий момент, чтобы попытаться сблизиться с остальными Домами, чтобы огонь ненависти и войны разжечь еще и в них. Твоим братьям нужны ресурсы, — здесь валарауко усмехнулся, но продолжил, — А воинство родственников - лучший ресурс. Иного у них нет. С Дориатом все сложнее… В общем, я не знаю, когда случится эта попытка помириться, поэтому действовать нужно прямо сейчас. Никто, кроме тебя, не может попробовать настроить Второй Дом в лице…Финдэкано против планов феанорингов.
Готмог знал, что Майтимо не в курсе о том, жив или мертв Фингон и что именно Вала просил разыскать этого нолфинга, ибо его эльф действительно тосковал по другу. Север нашел, всегда находил, если находить было что…
— Да, он жив, как и отец его, Нэльо - Вала разыскал его. И ты должен во что бы то ни стало посеять зерно сомнения насчет правильности возможных предложений Первого Дома и создать благоприятную почву для лояльности к нам у Финдэкано… — Бау поднялся и прямо посмотрел на Руссандола, — Собирайся. Выезжать нужно немедленно. Их лагерь на левом берегу митримского озера, но встречаться вам нужно поодаль. Поодаль, слышишь? — майа слегка прищурился - в его взгляде была серьезность и надежды, — Ты поедешь один, поэтому будь максимально аккуратен. Возможно, что разведчики феанорингов прямо сейчас прочесывают те леса. Ты должен вернуться живым и невредимым, иначе когда Вала очнется, первая голова, которая слетит с плеч - будет моя. — здесь балрог позволил себе улыбнуться - тепло и смешливо. — Уверен, что ты сделаешь все быстро и успеешь вернуться как раз к моменту, когда Он придет в себя. А для скорости… Полетишь на Морно - он быстрый и не такой шумный, к тому же для него уже смастерили седло. Он подвезет тебя максимально близко, но какой-то путь придется проделать без него. Лошадь нужна? Говори, что тебе может понадобиться - я распоряжусь выдать тебе все.

Нэльо

— Финдэкано... что, подожди, не так быстро.
Ладонью эльда касается лба, проводит пальцами по бровям, обратив взгляд вперёд, в пол — склоненная голова и согнутые плечи, прихваченная зубами нижняя губа, всё свидетельствовало о фонтане эмоций, что плескались внутри недавно разбуженного.
— Левый? Это наши строения... Хм. Тогда ясно, почему братья перебрались так спешно и любезно уступили берег. Если всё так, как я понимаю, то Первый Дом не в почёте у младших лордов нолдор.
Выдыхая, Нельо ещё раз жмурится, а потом выпрямляет спину и в одно движение встаёт. Дважды ему повторять не нужно, сейчас так сейчас.
— Север Химлада сгодится для встречи, это далеко от озера, но всё ещё внутри цепи гор. Есть там место... которое подойдёт.
Говоря это, он смывает с рук, лица и шеи грязь и кровавые разводы, вытирается насухо, выбирает подходящий неброский костюм.
— Морно сгодится, но не помрёт ли лошадь от страха? — шутливо, попутно размышляя. Добрый знак. Майтимо даже благодарен за необходимость покинуть крепость, пусть и время неподходящее, так он имеет шанс отвлечься от дурных мыслей и не изводить себя — первый ответ он всё же слышал, хоть и делает вид, что важнее сейчас детали поездки.

Готмог

— Да, Финдэкано. — балрог отвечает, будто эта фраза сама по себе могла все объяснить удивленному эльфу, а потом все же добавляет, — Вала, конечно, хотел, чтобы эта новость и встреча ваша с Фингоном стала приятным сюрпризом для тебя от него, но сейчас не до сюрпризов. Общее дело важнее.
Бау внимательно следит за тем, как нолдо умывается и переодевается, пытаясь взглядом оценить, потянет Майтимо сейчас столь дальний путь вновь или все же перекроить план…
— Конечно не в почете, после того, что им пришлось пережить из-за Первого Дома, к тому же арфинги - родня тэлери… Хорошо, пусть будет место, которое ты выберешь сам. Уверен, что ты разбираешься в той местности всяко лучше меня - без карт. — шутливое замечание про лошадь немного успокаивает тревогу майа за эльфа и он с улыбкой отвечает, — Нет, у нас на Севере даже лошади - те еще бойцы. Но для уверенности выдам тебе самую флегматичную кобылу - весь полет она будет спать.
Готмог подходит к эльда и протягивает ему плащ, который поднял с пола, предварительно стряхнув с него пыль.
— Ты понял задание, Нэльо? Если планы Валы и Севера воплотятся, то потом можно будет пригласить Финдэкано в гости. — говоря это, Главком улыбается, но в глазах застыла серьезность: …а если провалятся, то нас ждут годы войны и океаны крови - бессмысленных и беспощадных.

Нэльо

— Ты видел, как встретили меня братья? — с сомнением произносит нолдо и вдыхает побольше воздуха. — Подожди.
Если Финдэкано здесь, в Белерианде, живой и не научен ещё закрываться аванирэ ото всех и вся, то есть шанс прямо сейчас узнать, стоит ли срываться и нестись на юг. Тревожное, несмелое обращение — ожидание... тишина, но Нельо чувствует, что не в пустоту обращён разумом, что тот, к кому обращается феаноринг — здесь, близко, до него можно дотянуться. Расстояние враз перестаёт существовать, как только ответ получен, ответ, на который нолдо не рассчитывал после сожженых в Лосгаре кораблей.
— Мир, о котором мечтает Мелькор, ближе, чем того хочет нынешний нолдаран. Еду, — беря из рук Готмога плащ, он перекидывает его через плечо, улыбается.

Готмог

На первый вопрос балрог не успевает ответить, решаясь дождаться, как того попросил нолдо, а потом он и вовсе теряет актуальность, ибо произнесенное спустя несколько мгновений эльфом, вселяет новый виток надежды в феа майа. Бау улыбается и хлопает Майтимо по плечу:
— Очень хочется, чтобы слова твои, Нэльо, стали пророческими, хоть это полностью противоречит нашей позиции. Но желания порой иррациональный, верно? — майа шире улыбается и продолжает, — Лошадь зовут К’хазра, спроси у конюха, он выдаст. Но за счет ее характера, пришпоривать ее нужно активнее. Также возьми для нее теплой попоны и какое-то количество сахара. Все это можно испросить также у конюха. — за этими наставлениями, Главком прячет беспокойство. Он не стал расспрашивать о том, что пришло в ответ на осанвэ, не говорит и о том, что стоит сообщать Фингону, а что нет - балрог верит эльфу и знает, что тот не подставит, а значит и наказы подобного толка - лишнее. Под конец, когда даже плащ был на плече у нолдо и тот готов был отбыть, Готмог произносит:
— Делая дело, забудь обо всем, слышишь? Сосредоточься только на этом, пусть сторонние мысли и волнения не терзают тебя. Но как только сделаешь дело - возвращайся как можно быстрее - дома тебя ждут. Помни об этом. — не стесняясь выказывать подобного рода поддержку и тепло, Главком обнимает кратко нолдо за плечи и отпускает вновь, — Удачи, эльф, умеющий делать выбор.
А после краткое осанвэ послал Морнеровалу, дабы тот спустился во внешний внутренний двор и нашел там Нэльо - срочно.

Нэльо

— Я быстро вернусь, с худыми вестями или добрыми, задерживаться на юге не стану, — отвечая на объятия, произносит эльда.
Он услышал советы, учёл и уже мысленно строил линию поведения там, в Хитлуме, опираясь на знания, оставшиеся у него из Амана. Он не получил отказ от друга и имел право надеяться на сохранение их старых тёплых отношений со старшим нолфингом, от которых теперь зависело столь многое.
— Я не прощаюсь.
Хотел бы он сказать "Дай знать об изменениях", да вот же незадача, не мог поставить успех миссии ниже осведомлённости о состоянии здоровья Валы. А потому и не добавил ничего к своим словам, покинув комнаты и отправляясь в сторону конюшни.

Подпись автора