Сыро, холодно, мрачно, спину ломит от треклятых досок, на которых пришлось лежать полдня, смотря на ехидную полуулыбку-полуоскал палача, горло саднило от металлического грубого ошейника - прекрасная смена обстановки, ничего не скажешь. Но жаловаться на что-либо нолдо не собирался, не дождутся враги что бы он, старший сын Феанаро, скулил и вымаливал. Слизнув кровь из разбитой губы, Нельо подогнул ноги и опустил голову на колени, обхватив их руками, нисколько не беспокоясь, что волосы метут по полу, всё равно медно-рыжая копна стала теперь немытыми патлами. В таком положении легче сохранить тепло, коего в камерах, увы, немного, чай не гостевые апартаменты их дворца в Тирионе.
Сколько ещё продлится сей ад, насколько хватит сил, чтобы не сломаться, не сдаться заплечных дел мастерам? Храни его Пламя Первого Дома...
Клятва не позволила братьям явиться за ним, и винить их за это никто не станет, не ему ли, свидетелю Исхода, знать, что есть их долг. Смерть одного, пусть и старшего из семи - слишком незначительная плата за исполнение обязанностей, возложенных на них отцом.
"Отец..." - хаос на душе вызывает скорбь, заставляет вновь воззвать к тому, кого любишь больше всего на свете, получив лишь тишину в ответ и чувство собственной вины. - "Почему ты бросил нас так скоро? Почему не направил, не дал понять, как действовать лучше?" - останься старший сын Финвэ в живых и всё бы пошло иначе, они бы несомненно выиграли, сокрушили Врага, вернули Камни - в это хотелось верить. Вспоминать, что по вине же отца их родственники остались на другом берегу, думать не хотелось совсем, ведь именно в эту минуту Майтимо видел в родителе только светлое, то, что видели они в нем в Благословенном Амане все те годы, что жили на земле Валар.
"Как там Кано? Справляются ли братья? Не ослабила ли их вторая потеря?" - переживания за оставшихся в Белерианде младших отвлекали от мрачных мыслей собственного бытия.
Из задумчивости вывел шум - орки тащили нового пленника и, что уже привычно, он тоже был эльфом. Майтимо поднял голову, с вызовом посмотрев на тюремщиков - дайте только шанс отомстить и феаноринг непременно напомнит этим мракобестиям про всё; он не стал всматриваться в черты лица "новенького", лишь тяжело вздохнул, сочувствуя, и тихо злился - сколько ещё их попадет в проклятую крепость, покуда не найдется способ победить Моргота?!
Плеск воды, бряцанье цепей, удаляющийся топот ног, грохот от закрывшейся двери, еле слышное потрескивание факела - кажется, он никогда не привыкнет к этой какофонии тюремных звуков. 
- Жив? - только и спросил старший феаноринг, когда вновь воцарилась относительная тишина. Теперь можно было получше рассмотреть плененного эльфа: всё в нем, и поведение, и внешность - говорили, что он явно не из синдар - слишком гордо держится, слишком нагло, точно... нолдо? Спрашивать про то, как его угораздило попасть в лапы недругов, Маэдрос не стал, верно решив, что сейчас это лишнее, а времени у них предостаточно, чтобы успеть познакомиться. Да и осторожность не помешает - разве ж можно в Ангбанде доверять кому-то кроме себя?

Отредактировано Майтимо (29-03-2013 19:37:47)

Усмешка, вызванная поведением новенького, а точнее фактом, что его, Майтимо, спутали с Намо Мандосом - позабавил. С одной стороны он понимал, что после пыточных и не такое можно вычудить, с другой же ему стало интересно, как оказался здесь именно этот эльф. Но сначала...
- Боюсь, огорчу - я не Намо, а это - не его чертоги, - "Хотя уж лучше бы они, чем тюрьма Ангбанда". - Не советую делать резких движений: края у железки, что у тебя на шее, неровные.
Сам по началу дергался, пока не понял, что сохранять спокойствие лучше не для палачей, а себя в первую очередь. Здесь вообще предпочтительнее было как можно больше сил сохранить: неизвестно ещё, что там впереди ожидает, к чему готовиться, а предстать в полумертвом состоянии перед этими, хм, тварями? - ну уж нет, не дождутся.
Хотелось порой хотя бы просто походить взад-вперед, да вот беда - длина цепи не позволяла, с его-то ростом, он даже выпрямиться толком не мог, что говорить о прогулках по камере. Стоило вспомнить время, когда он ещё пребывал в крепости не как пленник, но как гость - тогда он злился, топясь в ожидании ответа, теперь же - в ожидании неизвестности. Зато, как бы не бывало порой тяжко, он мог положиться на самого себя - не зря же он старший сын Феанаро! 
Спина затекла от долгого пребывания в одной позе, и эльф потянулся - снова раздалось звяканье цепи, точно напоминание о том, где он находится, словно можно было о таком вообще забыть. Губы Нельо скривились в раздражительной ухмылке, на какое-то время он позабыл о соседе, пребывающем сейчас не в самом лучшем состоянии; мерзко это, мерзко - не иначе, не место одному из феанорингов в этой дыре, не его это судьба. Вырваться бы, улизнуть от охраны, вздохнуть полной грудью свежего воздуха, увидеть вновь свет прекрасных звезд, ах, как мечталось об этом, даже, кажется, становилось чуть легче от воспоминаний. Желание заключенного. Но - стоило откинуть бесполезные мысли, выказывающие только слабость. Он не станет жаловаться, ни себе, ни кому-либо ещё. И не станет просить. Ни. О. Чем.
"Уж лучше я умру здесь, чем кто-то из братьев".

По всей видимости бедолаге неплохо досталось: долго гадать не надо, видно и так, да и слышно - бредни, они тоже на пустом месте не возникают. В какой-то момент Нельо задумался, а стоит ли вот так сразу рассказывать собрату о том, где он находится и что уж лучше и правда в гости к Намо, чем в темницу к Мелькору.
"Подождать пока отойдет или сходу "обрадовать" известием?" - ему было искренне жаль плененного собрата, и он прекрасно понимал, каково это - попасть в лапы Врага живым, не имея возможности вернуться домой к тем, кто тебя должен ждать, к тем, кого по-настоящему любишь. В мыслях нолдо порывался отомстить за каждого, попавшего в застенки Ангбанда эльфа, за каждую пролитую слезу их близкими, но о том как сие осуществить, будучи заложником, идей не находилось.
- Там, где подобные нам ходят в ошейниках и сидят на цепях - в Ангбанде, - сейчас или потом, но ответить стоило, вряд ли бы очнувшийся поверил, если бы Майтимо сказал ему что-то навроде: "в безопасности". - Точнее в его худшей части, тюрьме. Не дергайся, только себе хуже сделаешь, да этим, темным, на потеху.
Омерзение - только оно и оставалось при сказанных словах. Как же он их всех ненавидит, жалкие трусы, держащие врагов на цепи, вместо того, чтобы сойтись с ними на мечах в честном поединке, равном поединке, а не используя очередную уловку!
- Несложно догадаться, кто именно здесь хозяин, - скрежетание цепи по камню заставило поморщиться: звук рабства, отдающийся болью внутри, звук унижения, заставляющий сжимать зубы до боли, звук, который Нельяфинвэ вряд ли уже когда-либо забудет.   
Оставалось только надежда, не на собственное спасение, но на то, что, собрав достаточно сил, остальные смогут когда-нибудь отомстить гнусным прихвостням Лжеца. А такой день настанет. Обязательно. Майтимо верил в это так же искренне, как в правильность и вечность мироздания.

Цель не оправдывает средства, она оправдывает лишь собственные слабость и неумение искать иные пути. Вот вспомнится же не вовремя такое - ни к чему ему здесь память о неудачах его Дома, и без того худо, чтобы ещё вспоминать о раскаянии. Но...
...не просто так навеяны ему сии картины.
"Хм-м-м?" - Майтимо внимательнее присмотрелся к новоявленному пленнику. Его лицо показалось феанорингу знакомым. - "Неужели?.."
Очень слабо верилось в действительность. Феанор сжег корабли, Второй и Третий Дома, как и их верные не должны быть в Эндорэ, Нельо вообще наелся, что Нолофинвэ повернет назад, к Аману, не станет рисковать, выбирая второй путь, опасный и практически непроходимый.
...Аман. Крепость в горах, мать, суетящаяся по хозяйству, отец, занятый в своей мастерской, Финвэ, поучающий своих внуков и рассказывающий интересный истории начала времен. Братья. И - ученики, стажеры. Нолдоран не отказывал никому, принимая как верных Первого Дома, так и других. Только отец был против...
- А сюда попадают как-то иначе? - первый вопрос Нельяфинвэ проигнорировал, решив, что если и есть смысл называться, то явно не сейчас. Эльф того и гляди за врага примет после увеселительной экскурсии по пыточным, так имеет ли смысл говорить что-либо о себе?
Горько усмехнувшись, Нельо тряхнул головой и посмотрел на камень пола, исполосованный старой соломой - немытые, нечесаные патлы закрыли лицо, в полутьме темниц разглядеть точный цвет волос - задача не из простых, только улавливались рыжеватые оттенки.
Собеседник напомнил о себе, загремев цепями, но феаноринг не поднял головы, занятый тем, что отгонял непрошеные воспоминания о доме - не в тьме Ангбанда место прекрасным образам Благословенного Края.

Какое-то время феаноринг наслаждался тишиной: новоприбывший эльда затих, рассматривая соседа по камере, что, собственно, Нельо нисколько не смущало, главное, цепью не гремел и не стонал - уже хорошо. Пялиться в ответ он не стал, хотя лицо брюнета и казалось ему смутно знакомым, точно бы видел когда-то, давным-давно, словно в прошлой жизни. Вряд ли эльда представится сыну Феанаро, в это промозглой, сырой темнице каждый радел за свою анонимность, а ему самому скрывать уже нечего - попав в лапы врагов, как принц Первого Дома, таковым он и остается даже будучи пленником в кандалах.
Майтимо поднял взгляд лишь тогда, когда молчавший какое-то время сосед, шипя презренно, разглядел в сидящем напротив эльфе феаноринга, о чем незамедлительно и сообщил. Теперь перводомовец уже не стесняясь стал рассматривать темноволосого сокамерника.
Смутно, вырывая из прошлого картину за картиной, сцену за сценой, осознавал, кто перед ним. Нельяфинвэ мог лишь предположить, что это не один из верных Первого Дома, но ведь он помнил, что Нолофинвэ и его армия остались на другом берегу, а что с ними - вернулись ли их сородичи в Аман, или же искали другой способ попасть в Эндорэ - этого он уже не знал.
- Есть что сказать - говори, а нет - не сотрясай зря воздух, - точно бы отмахнувшись, ответил Нельо, предполагая, что выбери эльда первое  -они познакомятся, да возможно и во второй раз, а промолчит - спокойнее будет. Любопытство, присущее нолдор, притупляется внутри стен Железной Темницы.

Наблюдать, как пленный пытается дотянуться до него было, мягко говоря, неприятно. Страха же не было совсем, потому Маэдрос, как сидел близко к решетке с камерой новоприбывшего, так и остался - бездвижно, с лёгким сочувствием, даже состраданием смотрел на эльда, не понимая в корне причин негодования.
- Себе же хуже только сделаешь, Уймись... - а что он мог сделать? С такой длиной цепи неудобно, даже в рост не встать, темные, точно специально издеваясь, вымерили именно такую цепь. - Перестань, прекрати веселить всех, клоун! - происходящее потихоньку начинало выводить из себя. И без того состояние отвратное, спина ныла, тело ломило, в голове стоял мерзкий нервирующий звон.
Тонкий срежет не привлек внимание Майтимо, он лишь успел повернуться к неугомонному собрату, как в следующий же миг получил по скуле. Ударившись плечом о каменную стену позади него, эльф, теперь уже окончательно разозлившись, подался резко вперед и схватил обрывок цепи, отходящей от ошейника безумца, резко потянул на себя.
- Что за орочьи повадки?! - возмущению не было предела: понятно, морготовы твари не имели ни малейшего понятия о воспитании, но эльда? - Если тебе есть что мне сказать, так говори! - Нельо смотрел в упор на темноволосого собрата, не выказывая, что его металлический ошейник уже впился в горло - потерпит.
На гогот и выкрики он обращал столько же внимания, сколько и на камень под ногами - ноль.

То, что проклятый Феаноринг схватился за обрывок цепи и попытался изобразить из Раумо собачку на выгуле, третьедомовца ничуть не смутило. Он нашел в себе силы дернуться-и обрел желанную свободу.
- Сказать? О да, мне есть, что сказать! -процедил Раумо прямо в лицо Майтимо.-Шакалы и шакаловы отродья! Твари, предавшие своих братьев, свой народ!  Мы купились на ваши сладкие речи и пошли за вами, отринув дома и родных-а некоторые из нас запятнали свои руки кровью. И зачем? Чтобы увидеть огни пожарищ в Лосгаре? Убедиться в милосердии и великодушии короля Феанора? - Раумо уже шипел.-Узнать о том, что...
Ослепленный яростью, он не заметил, как в его застенок ворвалась стража... На что он надеялся? На то, что возмутительный  демарш останется без ответа?
Его били, чем ни попадя, волокли и приковывали к стене- а он все равно кричал и сыпал ругательствами, проклиная вероломный  первый дом и лживых феанорингов. Перед его глазами отчетливо проходили лица тех, кого он больше никогда не увидит, кто погиб во Льдах. Родные. Друзья.
Замерзли.
Утонули.
Умерли от голода.
Проклятый Первый Дом!
И ему было все равно, что за свою дерзость он ответит - уже ответил, и ответит еще, и не один  раз-если верны слухи об ужасах, творимых Темным Валой. Но прежде, чем уйти в чертоги Мандоса, он хотел лишь одного: захватить с собой кого-нибудь из тех, по чьей вине погибли доблестные воины из войска Нолофинвэ  и Финрода.
Феанорингов.

Отредактировано Раумо (03-11-2013 12:01:42)

Подпись автора

Слон верен от хобота и до хвоста!

непись, надсмотрщик и компания ржущих орков

В качестве завершения интерлюдии слишком резвого пленного наградили дополнительным тычком и профилактическим ударом по колену - чтоб не рыпался особо. Словесные упражнения остроухих были надсмотрщикам не в новинку, а вот разошедшаяся цепь встречалась не так часто, поэтому, прежде чем приклепать пленного обратно, орки внимательно осмотрели кольца "поводка". Своеобразным наказанием могло считаться и то, что теперь идущая от скобы до ошейника цепь была на несколько звеньев короче и опуститься на пол позволяла разве что сидя и до предела выпрямив спину.
Соседу "бунтовщика" погрозили дубиной, пояснили этот жест набором вполне (на взгляд орков) удобопонятным набором жестов и телодвижений и, на прощание заехав по решётке до гула, ретировались.

Присутствия орков теперь, как и прежде, не было видно, зато их было слышно и пахло в проходе тоже... сильно. Из тёмного недалёка доносилось эхо оживлённой взрыкивающей беседы и прямо-таки гнусного гогота.

Подпись автора

персонаж не практикует аванирэ примерно с первого года ПЭ

Наконец орки ушли. Маитимо повернул голову и посмотрел на эльфа, скорчившегося в соседней камере. Сердце привычно сжалось от сострадания, на лице не дрогнул ни один мускул. Стараясь тихо звякать цепями Нолдоран подполз так близко к прутьям, как только мог и постарался положить руку на плечо незнакомого нолдо, но смог лишь просунуть пальцы через прутья разгораживающие камеры. Держись. - голос сухой и тяжелый - Это еще цветочки. Маитимо вздохнул - Тебя будут бить и пытать до тех пор, пока ты не согласишься стать рабом или не умрешь.
Маитимо видел что фэа квэндо затрепетала в стенах своего тела, но все же удержалась. Хорошо, что ты не уходишь сам... Но, возможно, для тебя это было бы наилучшим. - голосом, в котором слышалось сострадание, произнес Руссандол.

За что он ненавидит Дом? Как он оказался тут? - Все потом. Пусть сначала придет в себя.

Отредактировано Майтимо (22-01-2014 04:11:58)

- Мне не нужно твое сочувствие - выдавил сквозь зубы избитый пленник. Маитимо коротко и очень тихо вздохнул, словно принимая удар. Он впервые сталкивался с ненавистью другого пленного. Он не понимал причины, он вообще не понимал что происходит, но на гордого родича ему было больно смотреть, а помочь нечем.

Прости, убрать сочувствие в поясную сумку не удастся. - кончики пальцев вцепились в прутья. - Впрочем, с сочувствия этого проку мало. Мне нечего сказать тебе что бы поддержать или ободрить... По этому я предпочитаю говорить правду - тебе понадобится все твое мужество. И... - нолдо запнулся - даже твоя ненависть ко мне тебе может помочь. - задумчиво и горько, вспоминая старые строчки из другой жизни -
Принеси мне с войны этот снег,
Красный, чистый ли.
Сохрани эти лица, отдай все навек -
Только выстои.

Незнакомый нолдо зашевелился. Маитимо отметил про себя, что не смотря на боль, он не слышал ни одного стона. Это давало надежду, что новый знакомец сдохнет раньше, чем сломается. Феанариона мучил и доводил до исступления вид сломавшихся в Ангамандо квэнди, хотя, быть может, это всего лишь был призрак собственного страха.
- Ты давно здесь?
Вечность - глухим эхом отозвался Руссандол. Он хотел добавить - "почти сразу как приплыли", но вовремя прикусил язык - не время сейчас. - Я не могу сказать точно, но уже много лет как.