Двое орков распахнули дверь темницы, в которой был заключен нолдо. Его бесцеремонно подняли на ноги и потащили прочь из камеры. В другую. Когда привели, то оставили одного. Почти... Еще одно лицо было не то чтобы невидимым, просто лежало белой шкуркой у стола, лениво приоткрыв глаза при виде вошедшего. В комнате, где оказался нолдо, помимо белой волчицы были еще и прочие предметы обстановки - стол, шкаф для карточек и бумаг, у противоположной стены, точнее, в противоположную стену были впаяны железные кольца в количестве двух штук, рядом с ними на каменном полу покоились цепи и кандалы, и там же, на столике, были аккуратно разложены предметы, призванные служить надежными инструментами во время допроса несговорчивых эльфов. Но вот только не это интересовало Тхурингветиль. И не поэтому она объявилась за нолдо спустя четыре или пять месяцев, что они не виделись. Помещение было без окон и сопряженных дверей, а в единственной отчетливо повернулся ключ, отрезая пути к отступлению - один фиг выбьешь. А если и выбьешь - убежать нет шанса - там же, за дверью, Ангбад со всеми вытекающими. Впрочем, здесь тоже не валинорские кущи.
Все это время майэ пропадала по своим делам и на своем месте - на Западном Пределе, а потому ходу в Ангбадские застенки у нее не было. Но ей когда-то дали игрушку, дали почувствовать над ней власть. а так как у Раумо - так звали ту самую игрушку - срок пленения привысил два года. а ничего толком он не сказал, то ценности как "язык" он уже представлять не мог. По этой причине ему уже давно грозила ссылка на рудники. Чего не происходило по воле и влиянию майэ Тхурингветиль, не желавшей так просто расставаться с тем, что уже стала считать почти своим. И плевать, что он ей не принадлежал. Это носило относительный характер "пока", ибо темная майэ не привыкла сдаваться, а уж тем более отдавать так просто то, что, по ее мнению, было ее. Или почти ее. Этот нолдо сумел заинтересовать светловолосую, сумел чем-то "зацепить", а потому она пока что и пыталась сохранить над ним свое влияние, благо ее авторитет подобное пока что позволял. Но всему всегда приходит конец. Абсолютно всему - вот и сейчас тот критичный срок, в который должна уложиться темная в процессе полного присвоения Раумо себе, если не хотела бы увидеть его имя в списках тех, кто бодрым шагом шел на рудники. На свою верную, долгую и мучительную погибель. Она решила дать шанс этому представителю остроухого народа. Шанс спасти свою шкуру или умереть хотя бы не так мучительно, но нолдор - гордые. И этот - не исключение. Он уже успел это продемонстрировать.
Пламя факела рванулось и притихло. Тиль же смотрела, наблюдала на эльфом, ждала того, что он предпримет, пока что изображая, при этом весьма правдоподобно изображая, из себя обычного волка, приставленного для охраны добычи. И думала над тем, как бы извлечь для себя поболее пользы. Думала и ждала, не выдавая себя. Даже прикрыв глаза и просто слушая. Как окружающий мир, так и его Музыку, чутко улавливая любые отголоски и Ноты.

Подпись автора

"Забили, изувечили. Сломали игрушку! Мою игрушку! И лечить толком не стали... Твари. - Негодовала Тхурингветиль. - Но ладно, может так статься, что их действия мне только на руку сыграют", - но все-таки Таринвитис не была довольна тем фактом, что того нолдо, за которым она старалась приглядывать как можно чаще, за те месяцы ее отсутствий опять сломали до малоузнаваемого состояния. Волчица фыркнула, недовольно махнула шикарным хвостом, перевела взгляд на эльда. Тот погрузился в собственные думы, а потом поднял на нее свои глаза, в которых интерес смешивался с ненавистью, безразличие - с мыслью "Что делать дальше?". Ну-ну, пусть думает. Порой сия операция вполне полезная.
Волчица зевнула, широков раскрыв свою зубастую пасть и с лязгом ее закрыв. Поднялась, отряхнулась, лениво пошла вдоль стола, долшла до края, цокая когтями по каменному полу и... цоканье очень уж неожиданно сменилось легким шагом. Она была одета в черную свободную рубашку, черные штаны из кожи, на ногах были легкие сапоги. А вот плащ покоился на спинке стула, там же лежала скрытая от глаз посторонних сумка, в которой Тиль носила все, что нужно было при срочной необходимости. Ведь ее могут вырвать откуда угодно и на сколько угодно. Бросив мимолетный взгляд на нолдо, она слегка вмешалась в его ауру, вплетая поддерживающие в более-менее вменяемом состоянии и слегка снимающие (или притупляющие - по ощущениям) боль нотки. Потом легким и изящным движением вытащила из сумки флягу и, отвинтив крышку, сделала глоток.
- Сам сядешь, или будешь с пола разговаривать? - Поинтересовалась темная, кивнув на стул около стола. Она оформила в своих мыслях тот ток беседы, который предполагала вести, сделав опорными точками вопросы, предворяющие крайне "хорошую" новость, а потом будет уже чистой воды импровизация. Тхурингветиль подошла к нолдо и дала ему открытую флягу. - Пей. - Ей нужна была конструктивная беседа. Ее в данном состоянии нолдо вряд ли вытерпит до конца. А вот этого майэ Ангбада нужно совершенно не было. Во фляге было вино хорошего качества (ну какое же еще?) с травами, названия коих Раумо знать не мог - часть из них Тиль собирала недалеко от Твердыни (точнее, в ее дальних окресностях - но для майэ это не далеко), часть вырашивала сама, просиживая часами в лабораториях и саду, выводя нужное ей свойство растения. Вино было горьковатым на вкус, но придавало сил, да и просто было хорошим питьем. Не родниковая вода, но...

Подпись автора

Между своими раздумьями Тиль таки наблюдала на этим непокорным эльда. Тот пытался что-то сделать, при этом явно безуспешно. Изувеченное тело отказывалось толком слушаться, явно желая только одно - отдыха. Ну почти одно - еще и покоя. Длительного. Такого дать не могли. Пока что, но у нолдо был шанс, который выпадает действительно единицам. Майэ прислушалась к Музыке Раумо. Он злился, пытался найти в себе силы, противился, не сдавался... За что получил мысленные аплодисменты от темной майэ. Она уважала своих противников, если те оказывались достойными личностями. Как Раумо - столько стерпеть!.. Впрочем, ему еще повезло, если так можно выразиться. Мало какому эльда выпадало оказаться под влиянием одного из Лордов или Леди. Но раз оказывались... Обычно майар Ангбада не спрашивали пленников - хотят они или нет. Тхурингветиль могла поступить точно также, но ей нужно было услышать мнение самого ее "подопечного". Зачем? А Моргот ее знает. Прихоть - не иначе. Возможно, какие-то принципы, продолжавшие жить в душе у майэ еще со времен ее бытности в Валиноре. Но то, что ей скорее всего понадобится просто услышать мнение - это факт. Они поговорят и майэ решит, что делать дальше. Нет, не так. Она уже решила. Для себя. В итоге Долтевиль просто поставит Агалоса в известность о своем решении. Если сегодня не разочарует окончательно и бесповоротно. Если... Вечное и шаткое, как оно только живет?
А вот кое-кто не поверил в искренность темной майэ, не пожелал принимать от нее питье, которое не было даже подачкой или какой-то данью уважению, которое сама Тиль проявляла таки к данному, конкретному нолдо. Дева приподняла бровь в немом удивлении, но не стала ничего предпринимать. Не ее уровень. Хоть сядет - и на том спасибо. Обоим удобно будет вести разговор. Главное, чтобы он не пошел галопом - ведь ей сегодня еще вечером опять лететь на Предел... Такие решения не принимаются в спешном порядке. Она не собиралась его упрашивать или заставлять - не хочет, и не надо. Не доверяет - это было естественным. Очень даже естественным по отношению к ней. Она его в чем-то то ли разочаровала, то ли разозлила, ибо подобные нотки скользили в его личной музыке. И нолдо их не скрывал - до поры, до времени.
- Да пожалуйста, - фыркнула Таринвтис в ответ на холодный тон Раумо, завинчивая крышку фляги и убирая ту в сумку. Пламя факела дернулось, но потом вновь продолжило ровно гореть. "Сквозняк... Или нервы у кого-то..." - Мысли-мысли-мысли никакого действия! Никакой выдержки с этими пленниками, на них терпения не напасешься - все характер показывают, лешая себя более комфортных условий и соглашений. Глупцы...
Скрепя сердце - не иначе - пленник поднялся. И оказался выше майэ... Прилично выше. Впрочем, темную этот факт абсолютно не задел. И пусть, что ей придется поднимать свой взор, дабы видеть лицо нолдо. Она ничего против не имела - привыкла уже, ибо даже орки зачастую превосходили Хранительницу Западного предела по росту. Между тем нолдо нагло расположился на стуле, чем удивил и несколько разочаровал Тиль.
"Переборщила с поддержкой? Слишком... много? Пес с ним... К делу! Хватит медлить, и так слишком много времени утекло." - Подумала майэ, цепляя на лицо холодную маску невозмутимой спокойствия и вежливости. Тхурингветиль села за стол, опять таки оказавшись ниже нолдо. Откинувшись на спинку стула и скрестив у груди руки, майэ миг помедлила, а потом начала обыденным голосом:
- Вижу, не сломали твою душу и не умерили пыл гордости в темницах. Похвально, похвально, - на миг на губах зазмеилась нехорошая, предвкушающая улыбочка, - но перейдем к сути. Так... Ты у нас сколько лет уже в Ангбаде? - То, что как минимум три, майэ и так знала. А учитывая тот факт, что он нолдо, то Раумо мог находится всего четыре. Но начать разговор именно так было обязательным. Плохую новость будет Тхурингветиль подводить постепенно. А может в лоб? Нет... В лоб не надо...
- К какому Дому принадлежишь? - Продолжила обыденный опрос темная прислужница Моргота. Их наверняка задавали Раумо, но так было правильнее. - Сколько раз пытался бежать? И... на сколько успешно? - Льдисто-голубые глаза в упор смотрели на Раумо. Своей маской у нолдо было мало шансов провести майэ. Он не первый год в темницах. Далеко не первый... И уже не так хорошо сдерживает эмоции за стеной отчуждения. А уж Музыка-то точно все скажет - главное уметь слушать. А это Тиль умела очень хорошо.

Подпись автора

На данном этапе Тиль было совершенно все равно, что там думает этот эльда. А вот то, что он огрызается, и то, что пытался показать свой сарказм, радовало темную майэ. Ведь это могло означать то, что его пока что не трогают. Почти... Ровно на столько, чтобы он смог найти в себе силы на подобные ответы. да, и собственно, вести себя не как пленник. Слишком уж... По-хамски? Но пусть, пусть... Всю спесь с него еще успеют сбить. Или она, или надзиратели.
- Я попал в плен, когда в бою прикрывал своего сюзерена. Какой  год нынче - я не знаю.
- А узнать хочется, видно невооруженным взглядом, - усмехнулась Долтевиль, решив таки не молчать на счет даты. Пусть знает - полезно для дальнейшей беседы. - То был первый год, когда ты попал в застенки Ангбада. Сейчас уже четвертый. Сложить-вычесть сам сможешь, или уже не в состоянии? - Тиль и издевалась, и в тоже время говорила то, по чему так истосковалась душа эльфийская - новости из-за стен Ангбада, куда путь для нолдо был прегражден и пленителями, и стенами, которые просто так не минуешь, и стражей, смотрящей внимательно (а порой и не очень) по сторонам. Она еще много чего знала об жизни нолдор в их лагере. И часть могла рассказать - потешить собственное любопытство, собственное самоболюбие да подразнить некоторых ушастых.
- Я Верный Третьего дома, - а майэ только кивнула на это. То был просто дежурный допрос. И судя по тому, что нолдо слышал его не в первый раз, допросчик из некоторых темных и зубастых был аховый, то есть абсолютно никакой. Вот поэтому иль тут и не обиталась по сути своей, предпочитая заснеженные равнины и радости пути-полета.
- Язви, язви. Столько - сколько душе угодно. - Ее не трогала чужая язвительность. Иммунитет был более ем в пригодном состоянии на данный счет. Она бы и своей могла отравиться, но все тот же иммунитет не позволял. - Только все равно новости у меня мало чем хорошим отдают. Между тем Тхурингветиль чувствовала, что собственное Нот Музыки Раумо крепнут. Видимо, вспомнил что-то хорошее, доброе и светлое - иначе и быть не могло. ну что ж, пора разрушить чужие мечты о дом, радости, покое - их у Раумо уже никогда не будет. Нет ему пути обратно. Совершенно нет.
- Вот только твой язык тебя вряд ли спасет от рудников и шахт Ангбада, в кои ты должен отправиться в течении нескольких дней. - Как и все - лишь по частям. Самое плохое она ему уже сказала. Надо ждать реакции. - Там не будет больше пыток. Только труд. На благо Ангбада. Как перспектива?

Подпись автора

Реакция... Нет, в его музыке она отразилась достаточно яркая, но у эльда было весьма таки сильное самообладание, ведь он сдерживал все свои порывы и переживания в себе, не показывая врагу, за кое Тиль и сняла бы шляпу, если бы та у нее была. Но, увы и ах, снимать майэ Ангбада ее не стала за неимением оной. Ну или честь таки будет высоковата для таких пленных, как Раумо. И так много уже "добился", буйный особо...
Тхурингветиль легко поднялась на ноги, неспешным, прогулочным шагом двинулась к Раумо, обходя стол. Легкой, беспечной походочкой она дошла до стула, встала сзади него. Оперлась руками о деревянную спинку, не скрывая язвительной ухмылки, гуляющей по ее губам. Наклонилась к нолдо, от чего пару белоснежных прядей соскользнули на плечо дитя Амана, и прошептала на самое ухо.
- А вот это мы посмотрим еще. Я бы, - легко оттолкнувшись от стула, Тиль прошлась до другой стены, растягивая возникшую в помещении тишину, и уже более громко - не советовала делать столь поспешных решений. То, что ты горд и уперт, видно. Но наши надзиратели не менее уперты. И у них есть маленькое, ну просто ничтожное приемущество. - Естественно, все это было сказано не без сарказма и усмешки. Тонкие пальцы взяли какой-то инструмент со столика, повертели в руках. Потом предмет вернулся обратно на свое место со стальных звяком, будто бы обижаясь, что его не стали использовать.
- Например, та же грубая физическая сила. Не захочешь сам, то тебя заставят. - Просто, как два и два. Захочет бежать? Прошу - сумели уйти лишь малые единицы. ЕДИНИЦЫ из сотен и тысяч - больше погибло. Такие ретивые, как Раумо, не часто доживали до исполнения собственных планов. Порой - считаные часы. За ними более строго следят. Им поручают более трудную и тяжелую работу. Такую, чтобы на перерывах и думать не о чем еще, как об отдыхе, не хотелось. Выжил после очередного дня - и на том спасибо. Уж о чем о чем, так об этом позаботятся на раз - сомневаться не стоит.
Тиль двинулась обратно к столу, подошла к нему, оперлась рукой о край столешницы. Уже сбоку - с той стороны, где некогда лежала волчица, ожидая прихода ее пленника. Того эльда, который оказался под ее благосклонностью.
- Но есть еще вариант. Приняв его, ты не попадешь в рудники. А увидишь и Солнце с Луной, и Звезды. И ветер, и чистую воду. В общем, масса более приятных вещей по сравнению с теми же рудниками. В разы приятнее и полезнее здоровью, нежели убивающий самых упертых и сильных, что телом, что духом, эльфов труд. - Пробный камень в огород. Главное, понять, что заинтересовала. Тогда ловушка захлопнется сразу. Не очень хотелось вмешиваться чарами до того, как появится хоть какой-то интерес. Нет, то, что все сказанное прекрасным образом несло в себе главный смысл, на путь коего Раумо наверняка не ступит, было ясно - ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Правда, весьма относительное. Просто служение в Твердыне. Какая разница - пахать как проклятый в рудниках и шахтах или работать на нее, но с куда менее жестокими условиями того же труда. Плюс масса различных "бонусов" при втором варианте. Хотя бы нормальные питание, вода и сон. Остальное - уже издержки производства и результат собственного поведения нолдо. А вот его отрицательный ответ... Нет, этому будет сложно доказать, что и на Верхних ярусах для эльдар какая-никакая, но жизнь таки есть. ЕСТЬ, как бы он этого не хотел. Попросить у Ринганарэ на пару бесед Фуина? А что, весьма таки даже вариант. Очень даже хороший вариант. Но чуть позже. Сейчас - ответ этого упрямца. И Моргот его подери, интересен же ответ, хоть и до безумия понятен каков он будет.

Подпись автора

Долтевиль внимательно смотрела на нолдо. И еще внимательнее слушала. Тот был упрямый, терпеливый и гордый эльда, который не позволит отразиться на своем искалеченном лице ни одной лишней эмоции, способной выдать его с головой. Но он забывал всего одно - собеседница-то слушает. И не только напряженную паузу, возникшую после ее последних слов, которые прозвучали в тишине четырех стен из камня неожиданно четко и ясно, неся в себе простые истины и еще более губительные для светлых душ искушения. Искушения на лучшее, искушения, показывающие надежду на спасения, заставляющие загореться практически угасшую жизнь вновь, вновь тем самым робким огоньком, который едва-едва тлел. И это не могло неотразиться на Музыке нолдо, это услышала Тхурингветиль, хоть внешне и выглядящей расслабленной, но внутренне будучи абсолютно собранной, натянутой, как струна, разве что не бросающейся в бой, подобно молнии. Она выжидала нужный момент чтобы подцепить рыбку на крючок да уволочь на свой бережок, с которой, на самом деле, и шагу назад уже нет. Стоит ему сказать заветные слова, что хочет услышать майэ Ангбада, как ловушка захлопнется, а победа останется в изящных маленьких ручках майэ Тхурингветиль. И более ни у кого.
Но что-то ожидание действительно затянулось, а нолдо все думу свою горькую думает. Пусть. Полезно. Но не на столько долго. И Таринвитис уже было обиралась открыть рот, как... Вот они, заветные слова, но сказаны тяжело, глаза опущены. нет больше вызова - только смутная надежда, скрывающая обман и пропасть, только упрямство и невероятная сила воли, позволяющая сказать эти тяжелые слова, полные для одного из народа нолдор терпкой горечи, слова, которые сами подвели его к краю обрыва... И как не хотела дева, но подалась чуть вперед. Ее взгляд стал более заинтересованным, а лед в глазах будто бы уть подтаял. А, быть может, это просто отблеск в глазах от пламени факела.
- Четыре года тебя ломали, а тут и сломали. - Майэ позволила Раумо показать то, что он будто бы ввел ее в заблуждение. Она-то видела, что нолдо не сломан, он духом очень силен. И те слова - это просто преддверие нового плана его. И вдруг тихая покорность вместо вызова и нахальства. Он не мог так просто сдаться - оно понятно. Столько усилий - и Тибальду под хвост? Нет, такого просто быть не могло. Не могло, и за сим жирная точка. Но от чего же не позволить Раумо увидеть то, что он жаждет?
- Такое "благорасположение" ты уже получил, иначе бы года два назад оказался в рудниках, если не раньше. Главное, теперь сам не разрушь, не выкинь из своих рук то, что имеешь на данный момент. - И на миг замолчать, задумавшись. Да и самому эльфу дав время на осмысление. Не будь он дураком, поймет, сложит два и два. А дураком Раумо не был точно. "Условия? А они разве и так не ясны? Впрочем, от чего бы и не спросить у него самого? Так и поступим." - решила темная майэ.
Она перестала опираться о стол, села на свое место. Откинувшись на спинку стула, майэ положила ногу на ногу, сложила пальцы полусферой и задумалась над своим ответом. Точнее над тем, как она его преподнесет для Раумо. То, что для себя темная уже давно все решила - для нее было вполне ясно. Но раз игрушка сама решила приблизить тот час, который так жаждала Тхурингветиль, от чего бы и не поиграться еще немного?
- А как ты сам думаешь, что за условия я могу тебе продиктовать?
И все-таки Таринвитис было приятно осознавать тот факт, что хоть под какими бы то не было условиями, но именно сейчас, при ней этот листоухий дал слабину. Позволил ее дать себе. Это несомненно грело душу майэ темной, а как же иначе? Но и в тоже время возникало масса вопросов, на которые пока что ответа Тиль иметь не имела права, ибо всему свое время. Единственное, что сейчас могла сделать Крылатая, так это банально приблизить то время... Но и с другой стороны - этому эльфу тоже нужно было время, чтобы все осмыслить. И Тиль знала, такое время она ему даст. Конечно, было бы хорошо, если бы взять и все сейчас порешить. Но кто даст гарантию, что Агалос не взбунтуется через два дня? Убить не убьет, но больно сделает и нанесет удар по репутации Тхурингветиль. А того надобно не было.

Отредактировано Тхурингветиль (31-03-2013 18:21:16)

Подпись автора

Таринвитис сейчас, здесь скрывала свой интерес, все пряча за небрежной серьезностью, с которой якобы и велся разговор. И думала, что ответит нолдо, наблюдая за последним. Желала ли она вырвать свою игрушку из чужих лап? О да, этого она желала. И ее гордость и самолюбие будут очень сильно уязвлены, если того майэ сделать таки не удаться. Сдаться Тхурингветиль не может. И не будет. Просто найдет обходной путь, но все куда проще делается, если в душе удается посеять семя сомнений, дать призрачную надежду, чтобы за ней не скрывалось... Кто знает, где это хуже - в рудниках, но с чистой совестью, без терзаний и пятна предательства, или там - на Верхний ярусах, без телесных мучений, но с острой мукой совести, с вечным клеймом "ренегат"...
Пока Раумо думал, Долтевиль не мешала эльфу, просто наблюдая за тем. За тем, как он мечется в выборе. Главное ей удалось - он сомневался, не знал, что и выбрать. И сие не могло не греть душу майэ Ангбада, в уголках губ которой притаилась легкая улыбка, кою едва можно заметить. Но вот и решение... И при этом Агалос делал то, что не стоило делать - он требовал. "Ай-ай-ай, стоит попасть на более мягкую почву, как просыпается весь нолдорский характер. Из какого бы ты Дома не был, кому бы не служил, каким бы родственникам к принцам не принадлежал, но требовать здесь и сейчас ты просто не вправе!.." - Но этого не прозвучало в этом каменном мешке. оно, собственно, было ни к чему. Лишь взгляд поддернулся льдом, смерил Раумо, тяжело скользнув по его лицу. Тхурингветиль посмотрела на пленника сквозь пальцы.
- Сначала ты требуешь условий, теперь - предложений. - Проронила она тихо, немного нараспев, будто бы смакуя каждое свое слово, - мой тебе совет, эльда, - следи за тем, что говоришь. Тебе здесь не Валинорские кущи, и даже не лагерь у Митрима. - Как бы невзначай сказала майэ про лагерь нолдор, но при этом специально подкинув еще одно зернышко информации. Как бы показывая, что знает она про его народ немало. И сказать может тоже не так уж и мало, пусть и далеко не все, что сама имеет в своем запасе после всей своей разведывательной миссии.
- Сам рассуди - полной свободы ты не получишь здесь, но зато сможешь избавиться от оков, что сейчас и связывают тебя. С тебя больше не будут требовать никакой информации, а пыточные камеры исчезнут... - И оборвать фразу, давая шанс для эльфа самому ее додумать, мол, неверный шаг - и придется все вновь вспомнить. - Будет возможность прогулки на свежем воздухе, будет возможность между делом заниматься чем-то своим. И будет ток жизни, по которой ты, верно, истосковался уже. - Говорить, что условия жизни сильно изменятся - бессмысленно, ибо это и так ясно. Про остальное - она уже вскользь говорила. - Ну и конечно же ты сможешь поболее узнать о том, что творится за пределами Ангбада, не все, но что-то. - О, что-что, а информацию о своих эльфийский народ любил. И особенно сильно тянулся к этим крупицам недоступного знания здесь, где так хочется самому выпытать у новенького заключенного еще информации, но понимаешь, что нельзя, иначе это - крах.

Подпись автора

Таринвитис следила за тем, как нолдо себя ведет. Точнее, пыталась уловить каждое мгновение реакции, понять его если не до конца, то хотя бы частично. Ведь эльфийкая душа все равно останется непонятной для леди Западного предела. Но и в тоже время размышляла чисто для себя над интригующим некоторое время вопросом. Сам или придется таки вплетать Чары? Придется таки вмешиваться Музыку этого нолдо так. чтобы заставить его сделать шаг к тому, что желает сама майэ Ангбада? Ведь Раумо показал себя упрямым, если не упертым, гордым и верным эльфом из народа нолдор. Смог ли его сломать Ангбад, смогла ли она - Тхурингветиль - оказать хоть какое-нибудь влияние на Раумо? ли все было впустую? Все было одной лишь игрой, конец которой слишком близок? Или есть тот маленький шанс, который удовлетвори Таринвитис сполна? Ответ на этот вопрос мог дать тот, кто учился у Намо, а не тот, кто постигал науку снов и туманов. Сильной интуиции и одного желания здесь не было достаточно, чтобы приблизить ответ. Между тем молчание действительно затягивалось. Впрочем, Тхурингветиль сейчас была согласна выслушать только одно лишь предположение о том, на чью таки сторону станет непокорный пленник. Одни лишь метания изматывающим ожиданием было разлито в Музыке эльда, одни сомнения, а потом... Потом и ответ - холодный, безразличный. Так не было правильно. Тут становилось ясно - Раумо уже все равно, либо он очень хорошо притворяется, что ему удается усыпить реакцию на ложь у той, что видела создания Эа. Да и, собственно, участвовала в сем процессе.
Тхурингветиль посмотрела на эльфа сквозь пальцы, в ее взгляде не было ничего. Только небесная голубизна с примесью вечного льда Севера. Ничто более не отражалось. Ни мудрости, ни знания, ни годов, оставленных за плечами, ни интереса, ни безразличия - абсолютно ничего, разве что жизнь, которую не отнять у бессмертной. Что-то подумала, осмыслила. На миг нолдо даже могло показаться, что Долтевиль смотрит не на него, а сквозь него... А потом темная подалась вперед со всей присущей ей грациозностью, оперлась локтями о столешницу, сцепив пальцы в замок, и заговорила.
- Время тебе будет - это я обещаю. На счет поговорить - отказ. Ты не в том положении находишься, чтобы подобное просить. Совершенно не в том. - Проговорила Тиль, вставая. - Думаю, двух дней тебе хватит на полное осмысление сложившейся ситуации. Учти - либо ты выйдешь через два дня со мной, либо под конвоем на рудники. А потому подумай хорошо над данным фактом.
Майэ замолкла, встала. Взяла сумку, перекинула на согнутый локоть плащ. И подошла к нолдо. Немного наклонившись, добавивла.
- И еще две вещи, которые будут условием твоего выхода на Верхние ярусы - ты скажешь мне свое имя и ты снимешь с сознания аванирэ. - Она не говорила, чтобы снять полностью - хотя бы частично банально для связи. Полностью - мечты идиота. При том невыполнимые. - Надеюсь, это ясно. А теперь до новых встреч. - И вышла. Потом в камеру вошли орки, которые увели Раумо в темницу.

Подпись автора

Два дня для майэ прошли так, будто бы их и не было вовсе. В общем, когда ты занят своим делом, время особо и не замечаешь, его течение ощущается слабо, если не ощущается вовсе. Тхурингветиль легким шагом направилась из своей комнаты туда, где ее должен был по сей день ожидать один из пленников - Раумо. Да, он дал согласие, но шаткое, слишком шаткое... Тем более была вероятность того, что за два дня он передумает. Впрочем, один шаг к пропасти предательства эльда уже сделал, и ничего не могло помешать Таринвитис сплести чары, дабы заставить эльда перейти на свою сторону. Ведь ею уже было еще до прихода Раумо решено, что тот окажется на Верхних ярусах. Хочет он  того или нет, добровольно это окажется или под хитрым и мудреным сплетением Мелодий, но окажется. Ибо так пожелала одна из сильнейших и влиятельнейших созданий Ангбада.
Леди западного Предела миновала еще один лестничный пролет, невольно поведя плечами - не нравились ей места, подобные этим. не любила она темниц, а потому и захаживала очень и очень редко сюда. Но полностью уйти от этой обязательной части твердыни Тиль была не в силах. Впрочем, того она и не желала. Вот за спиной оставлены длинные коридоры, на стенах которых шипели факелы, отбрасывая пляшущие тени на каменную кладку стен. Вот и добрались до темниц.
Майэ нашла нужную "клетку". Когда дева остановилась, она сняла капюшон плаща с головы, и белоснежные волосы водопадом рассыпались по плечам и спине. Под черной материей плаща пряталось платье серебристого цвета из плотной ткани, перехваченное серебрянным пояском, к нему же был приторочен небольшой футляр для странного инструмента в руках темной девы - для флейты. Но Тиль сейчас возвращалась из садов (используемых в основном в корыстных целях все той же майэ, то бишь удовлетворяющих ее ненасытное любопытство по устроению Мира в "лице" цветов и небольших кустов), в которых отдохнула немного. Тхурингветиль жестом приказала отпереть дверь темницы. Послышался противный скрип, а потом Долтевиль вошла к пленнику.
- Ну здравствуй, нолдо. - Проговорила она, останавливаясь в шаге от эльфа. Он беглым взглядом окинула Раумо, а потом задала вопрос, интересующий ее сейчас. - Тебе было дано время. Я пришла за ответом. 

Подпись автора

Тхурингветиль смотрела на нолдо внимательным, но холодным взглядом. Она была отчетливо уверена в том, что эльф скажет вновь так, как уже говорил. И была очень неприятно удивлена, когда он не оправдал ожидай Леди Западного предела. На миг, всего на один миг деву захлестнули достаточно противоречивые эмоции, которые внешне выразились в сверкнувших глазах, тут же сменивших цвет с зеленого, на глубокий синий, да в приподнятой брови. Сделав глубокий вдох и выдох, Тхурингветиль наклонилась к эльда. заглядывая к тому в его глаза. Там уже не было страха. там уже не было метаний. Лишь четкое торжество, которое Тиль собиралась забрать раз и навсегда.
- Ты уверен в своем решении, нолдо? - Спросила она четко и ясно, с нотками стали в голосе. Но при этом угрозы там еще не прослеживалось, хотя кто ж знает, на сколько далеко та самая угроза, которая готова разразиться громом. Отказа Таринвитис не ожидала совершенно. И не собиралась оставлять все это так просто. Хотя бы по той причине, что Раумо уязвил самолюбие майэ Ангбада. И расплата за это последует. Вот только замедление еще неизвестно.
- Решил променять выгодное предложение на непосильный труд, который тебя убьет, даже не дав содеять задуманного? - Усмехнулась Тхурингветиль, выпрямляясь. Она сделала пару маленьких шагов в сторону двери. - Подумай еще раз, пока есть возможность. Ведь тебе никто не даст и попытки на удрать из Ангбада. Ты уже сделала роковой для себя шаг. Думаешь, он тебе еще не аукнется? Просто приняв мое предложение два дня назад, ты открыл себе дорогу к пропасти - это факт. А сейчас ты движешься к ней с полной уверенностью... - Долтевиль развернулась лицом к пленненому эльда. Она внимательно смотрела на него, постепенно собирая силы для того, чтобы таки содеять задуманное. Она ненавязчиво, легкий дуновением ветра, который поймала в саду, потянулась к сознанию Раумо, мягко, нежно коснулась его, пока что не ударяя в полную силу. Нет, она не собиралась так сразу показывать и когти, и зубы, у нее были другие планы. Этой попыткой майэ лишь прочно вплетала в Музыку эльда Ноты сомнения, лишь вновь и вновь порождая тень метания, очень надеясь, что аванирэ если не полностью пропустит такие манипуляции, но заставит дрогнуть нолдо...

Подпись автора

Кажется, он дал вовсе не такой ответ, какого ожидала беловолосая красавица. Её глаза полыхнули, а бровь поднялась - что для женщины, никогда не терявшей самообладания, было явно признаком величайшего удивления.
Она наклонилась к нему - близко-близко, и приторный аромат цветов ударил в ноздри, заставив сознание на секунду померкнуть (как давно он не чувствовал цветочных запахов!)
- Ты уверен в своем решении, нолдо? - спросила женщина в таком тоне, словно интересовалась, а в своём ли он уме. Уязвлённое самолюбие так явственно читалось на прекрасном лице, что Раумо на какой-то момент стало её жаль. Не оправдал он ожиданий бедняжки, не оправдал...
Впрочем, кто здесь бедняжка,  он мог бы и поспорить. В какой-то момент посул и хотя формальной, но свободы, и многообещающих удовольствий, - посул, плескавшийся в  бездонных глазах, сменился  таких кар, что не знал Ангбанд с самого дня своего основания! На какой-то момент  и Раумо стало жутко, но давешняя мысль, пришедшая в голову, спасла и здесь: "Что вы сможете сделать со мной еще, чего не сделали раньше?"
Его усмешка должна была стать ответом женщине. Кажется, та всё поняла. Выпрямилась, направилась к двери и... Не удержалась от того, чтобы не предпринять последнюю попытку:
- Решил променять выгодное предложение на непосильный труд, который тебя убьет, даже не дав содеять задуманного?  Подумай еще раз, пока есть возможность. Ведь тебе никто не даст и попытки на удрать из Ангбада. Ты уже сделала роковой для себя шаг. Думаешь, он тебе еще не аукнется? Просто приняв мое предложение два дня назад, ты открыл себе дорогу к пропасти - это факт. А сейчас ты движешься к ней с полной уверенностью...
Он хотел засмеяться женщине в лицо, но что-то удержало его. Сомнения, зароненные в душу вкрадчивыми словами, дали свои плоды. Действительно, засомневавшись там, в пыточной, лишь на мгновение - он мог открыть себя чарам Ангбанда, и пути назад уже нет.
А впрочем, так ли уж пагубна эта клятва? Ведь, принеся её, он получит свободу, сможет передвигаться в пределах крепости, навещать таких же заключенных, как он ныне, и тогда...
"Я могу помогать им... Я могу помогать им...-нашёптывает,  маня, тихий голос. - Я буду служить женщине... Женщины сострадательнее мужчин... Я могу рассказать ей о страданиях нолдо... Она проникнется. Она поможет... Я помогу... Я стану оком  нолдо во вражьем лагере; я буду помогать бежать пленным, и с ними передавать на волю все важные данные... Моринготто будет сокрушён, и я-я, и никто более другой! - приложит руку к его падению!"
"Я буду помогать..."
Какой-то отблеск на задворках сознания. Всплек  воспоминания. Давнее, страшное...
"Я буду  помогать..."
Свет меркнет перед глазами.
- Я буду помогать вам, разумеется,- чей-то голос. Незнакомый, испуганный. Сил на то, чтобы открыть глаза уже нет. Вода, со всего размаху выплеснутая на лицо. Странный резкий запах, бьющий в ноздри. Раумо вздрагивает - и выныривает из глубин беспамятства.
Знакомая пыточная, знакомые лица. Раумо висит, растянутый на дыбе. Молчит. У стола сидит комендант; на его лице застыло бесстрастное выражение. Рядом с ним, поодаль, стоит кто-то... Раумо видит лишь силуэт, но не может разобрать, кто это.
- Узнаёшь его? - спрашивает равнодушно комендант
- Да,-отвечает собеседник коменданта, подаваясь на свет, и  Раумо с ужасом узнаёт  в нём  эльфа... Нолдо!- Он третьедомовец. Я видел его пару раз.
- Как его зовут? - лицо коменданта  по-прежнему  бесстрастно.
Нолдо мнётся, наконец отвечает с неохотой:
- Я... Я не знаю.
- Не знаешь? - голос коменданта повышается на самую малость, но и этого достаточно, чтобы эльф начинает трястись, как осиновый лист. - Не знаешь-или НЕ ХОЧЕШЬ сказать?
- Я не знаю! Не знаю! - кричит нолдо. - Не трогайте меня! Я буду помогать вам! Я давал Клятву Севера! Я не могу солгать!
- Ни солгать. Ни предать. Ни уклониться...-мертвенный голос коменданта отдаётся в голове набатом. - Говори, что еще знаешь о нём?
- Он из Пробуждённых..-лепечет нолдо. - Дерзкий тип. Вы ничего все равно не узнаете от него. Не тратьте напрасно времени!..
...- Говори, что еще знаешь о нём.
Всё та же пыточная. Знакомые лица. За столом сидит комендант. Всё то же бесстрастное выражение лица. Заинтересованный взор  устремлён на пленника, висящего на дыбе. На теле -ни клочка здоровой кожи. Лицо, залитое кровью, искажённое долгой мукой, кажется до боли знакомым.
- Что же ты молчишь, нолдо? - наступившую тишину вновь разрезает голос коменданта. -Ты давал Клятву Северу. Я жду ответа. И помни. Ни солгать. Ни предать. Ни уклониться. 
- Я клялся не тебе!-кричит нолдо, стоящий по правую руку коменданта, и Раумо с ужасом узнаёт собственный голос.
- Ты клялся служить Северу,- холодно парирует комендант.-А значит каждому, кто верен Великому Мелькору. Тебе придётся дать мне ответ, связанный Клятвой. Итак, я повторяю вопрос: как зовут этого нолдо и из какого он дома?
Ни солгать. Ни предать. Ни уклониться...
...Когда он пришёл в себя, то обнаружил, что стоит на коленях всё в той же камере, закрыв лицо руками; ладони его мокры от слёз, а горло саднит, как от долгого крика. Страшное видение стояло перед глазами, а в ушах звучал холодный голос коменданта. И тогда Раумо отчётливо понял: всё обман. И мечты о том, что он сможет помогать своему народу, и что чью-то жизнь спасёт, и что избавит от искушения кого-либо... Его завлекут в тенета злобы  лжи, все те надежды, что сулит Север - обман и предательство. Не только самого себя, но и своего народа.
И тогда он отнял ладони от лица, и сказал:
- Мне не о чем больше раздумывать. Моё решение неизменно. Я не собираюсь давать клятву Северу - и никогда её не дам.

Отредактировано Раумо (06-04-2013 20:11:20)

Подпись автора

Слон верен от хобота и до хвоста!

Откуда бы было взяться в этих коридорах свежему ветру? Однако сгустившаяся вокруг эльда на несколько бесконечно долгих мгновений удушающая затхлость была разрушена стремительно-снежным сквозняком, позволяя вдохнуть-вспомнить о чем-то большем, чем гордость. О том, почему нолдор не повернули назад, почему перешли через Хэлкараксэ. Почему ушли из Амана. Это была не та свобода, о которой мечтали все узники Севера. Это была _свобода_, ради которой они уходили. Мелодия, сплетаемая Тиль, тревожила именно эти нотки, что есть в каждом, кто предпочел уйти в Исход. Это были даже не образы и мысли - это было знание и понимание. Того, как оно есть _на_самом_деле. Словно змея на сердце мысль, что сейчас даже не Север - сам Агалос ломает себя, не доверяя себе самому, не веря в свою возможность быть выше и сильнее навязанных обязательств. Это было уже даже не искушение или предложение - это был зов.. нет, потребность души освободиться из подземелья. Потому что другого выхода на самом деле не было. Никакого.

Подпись автора

Меряют лиги черные роты,           
Им не знакомы страх и печаль.     
Воля Моргота, воля Моргота,         
Воля Моргота - черная сталь. 
(c) Гакхан

Тхурингветиль с затаенным ожиданием следила за тем, как ведет себя нолдо. Она продолжала тихонько выплетать свои Чары, все жесте, но между тем не переходя в откровенную атаку, действовать на Музыку Раумо, стремясь его подчинить без особой силы, маня сначала тем, что можно было разбудить в душе непокорного нолдо... Но она вновь - вновь! - потерпела поражение. На какой-то миг ей удавалось посеять сомнения в душе Раумо, почти дойти до конца, но каждый раз этот паршивец обрывал ту самую нить, что вела к вассальной клятве!
резко выпрямившись, Таривитис сделала пару шагов по камере. Остановилась, в задумчивости сложив пальцы полусферой, метаясь между двумя абсолютно разными вариантами действий, пытаясь осмыслить, к кому из айар Ангбада она может довериться на столько, чтобы просить помощи в перевербовке? Нет, ответа не было. Н ум пришел Илтерин - он мог дать различные снадобья, разбивающие волю, но что тогда она за это будет должна? Ведь не спроста второй облик этого майа - змея. Дай этому только шанс пригреться, как... Да он на шею сядет! Нет, его как вариант стоило отложить в запас, когда уже лишь злость будет двигать в попытке овладеть непокорной душой, заставив стоять на коленях не только физически, но и морально! Обратиться к Саурону или Готмогу? Нет, не вариант... Увы, но физически нолдо уже чего только не видел - разве что пытка другой девы из народа эльдар заставит Раумо склонить свое решение на сторону Долтевиль...
Майэ посмотрела на нолдо, будто бы изучая того в очередной раз, но на самом деле она просто более четко формулировала свои слова. Потом подошла со спины, наклонилась, опираясь ладонью о его плечо, тихо-тихо прошептала на ухо:
- Подумай еще раз. Сейчас ты все даешь категоричный отказ, но имеешь в своей душе сомнения и, как бы это странно не звучало, порывы служить мне. Пока у тебя есть сомнения, тьма всегда будет рядом с тобой, за твоей спиной скользить неслышной тенью. Подумай, что ты сможешь сделать тем пленным, что находятся здесь, оказавшись в рудниках? Ни-че-го, ведь так? - легкая усмешка, а потом и продолжение: - Но раз ты не хочешь соглашаться так, то пусть будет иначе. - Она замолчала. Наблюдая за всем этим и при этом оставаясь полностью собранной, напряженной, как струна, Тиль продолжила, разрывая паузу интриги.
- Каждый твой день отказа загубит жизнь одного эльдар. Один день - одна жизнь, ушедшая в чертоги Безвременья, ушедшая сквозь боль, стоны, мучения, сквозь пытки и издевательства в Чертоги. Ты думаешь, что так ты им дашь свободу? И не надейся... Потому что уйти в Мандос тем, кто находится в Ангбаде, не так просто. Не удивлюсь, если феанорингам, один из которых уже служит Северу, - ну поиграем на незнании положения дел в Агнбаде. поиграем, - удастся легче преодолеть Клятву и попасть  намо, чем душам эльфов покинуть Север... - И с этими словами вышла из темницы. Она вернется сюда. Завтра. Посмотрит на реакцию нолдо.
А пока - пока что в камеру вошли орки, вытащили его оттуда, под конвоем отвели в одну из пыточных и привычно заковали - обычная процедура. Но следом ввели полуживую эльфийку из народа синдар, тоже приковали и начали свое черное дело, пытая, измываясь над эльфийкой, издеваясь над нею, доходя до самых границ дозволения... Как скоро они их перейдут?

Подпись автора

На миг, всего на миг она задержала стремительный шаг, а по губам скользнула улыбка, улыбка, которую может себе позволить победивший. да, она женщина. Но она так поступать может, при этом спокойно, хоть и в некоторой мере сильно рискует. Но что ж, раз так. Она темная майэ. Служит Ангбаду, а не Валар, так что здесь применимы любые способы достижения своей цели... Тонкие пальцы легко ухватили края капюшона, и лицо белокурой красавицы скрылось в тени, а потом и сама фигурка Тхурингветиль скрылась в сумраке коридоров... Ее ложь играла, жила, роняла в душу зерна сомнений, и те прорастали на благодатной почве. И это был способ выбить то, что она хочет. Но не будет ли ей стоить слишком много ради одного эльда? Может быть, но то уже дело принципа. Проиграть - означало потерять слишком многое. И Тиль не допустит такого...
...К ней в покои ворвался орк, и если Тиль не подвела наблюдательность, то он был одним из тех, кого сама майэ оставила с Раумо, используя еще один прием по выбиванию нужных вещей из непокорных эльдар, особенно из нолдор. Тот быстро, не поднимая глаз на майэ, пролепетал, что пленник просил позвать Тхурингветиль, а еще то, что он потерял сознание и привести обратно в чувство нолдо не удается... Таринвитис махнула рукой, отпуская орка, и тут тоже исчез с глаз долой, будто бы его и не было. Впрочем, сама дева не собиралась особо задерживаться и направилась в камеры. А в голову прокралась мысль, что уж слишком часто она стала наведываться под своды застенок Ангмадо...
...Дверь резко распахнулось и с глухим стуком ударилась о стену. И на пороге возникла явно недовольна Леди Ангбада.
- И что здесь именно произошло? - Тихо проронила она, обводя помещение взглядом. На миг она остановилась холодный взор на эльдэ, потом дернула плечом, - Вот отсюда! - И приказала очистить помещения от орков и пленников, кроме Раумо. Тот, к слову, был не в самом лучшем состоянии... Тхурингветиль, когда все ушли, подошла к нолдо, приподняла за подбородок лицо эльфа...
- Вот только уходить не смей! - Резкое движение, слишком порывистое, выдававшее чувства, обуявшие деву. Она остановилась у стола, но, в попытке успокоить разбушевавшиеся мысли, все таки прошлась несколько раз от стены к стене, потом вернулась к эльфу.
- Снимите его и уложите! - Послышался звонкий голос майэ. Она не сомневалась, что будет услышана, а потому уже через пару минут приказ был выполнен более чем. А потом слуги опять покинули майэ. Сама же Тхурингветиль попыталась сначала классическим способом привести в чувство, но то, что это был не обморок - уже ясно было очень хорошо. Еще с первых взглядов на Раумо. Еще с первых взглядов...
Попытка сопротивления нолдо просто восхищала. Будь он послабее, то уже давно бы сдался, но Агалос оказался слишком крепок, чтобы так просто подчиниться судьбе, учинявшей над его жизнью очень интересные и сложные вещи, в большинстве своем несущим гибель. Но что нас не убивает, то делает сильнее. Это тоже было понятно очень даже...
Тхурингветиль, вздохнув, встала у "изголовья", склонилась над Раумо, начиная сплетать Мелодию... Тихое, тихое и ласковое пение, не свойственное для Ангбадских застенок, потекло-полилось. Майэ пыталась преодолеть стену аванирэ и вывести из забытья Агалоса, просто отдавая тому часть, пусть и очень малую, своих сил, мягким туманом оплетая сознание эльфа, вкрадчиво, как крадущуюся кошка, ища "трещины" в аванирэ, при этом не отступаясь, хоть и осторожно. Она плела мелодию, в которую вплетала ласковую песнь ветра, что бродит по сумрачным тропам леса, тихо и неслышно, то резким всплеском пыталась пробиться, как резкий порыв ветра над зеленой равниной равниной, но то был теплый ветер. Иногда он сменялся на резкий и колючий ветер зимы, порывистый и ледяной, бьющий без промаха и быстро отступая, чтобы раз за разом идти на штурм... Но то был ветер - воплощение свободы, воплощение воли, силы и упрямства, со всеми его многогранными переливами...

Подпись автора