О том, что Нолофинвэ провел нолдор через Хэлкараксэ, заговорили сразу и повсюду, едва на западе взошло новое светило. И хотя никто не мог объяснить, в чем тут связь, Атаринкэ знал - это так. Отставшие пришли.
Когда затрубили трубы, они уже ждали встречи. Но потом взошло второе светило и ослепило всех, кроме, видимо, Нолофинвэ - пока на северном берегу жмурились и терли глаза, он прошел южным, и голоса труб отдалились и постепенно смолкли. Никто не решился последовать за ними.
Олвен должна была быть там. Атаринкэ вспомнил о ней не сразу - не мог представить ее идущей через льды. В таком походе было безумие сродни безумию Феанаро, а она ведь отказалась следовать за безумцами. Их ссору, наверное, слышали даже в Валмаре. Атаринкэ в гневе бросил, что она никогда не увидит сына, тогда Олвен ответила, что больше не жена ему, и швырнула в море обручальное кольцо. Так они расстались. Она должна была вернуться в Тирион, остаться с Нерданэль, найти, чем жить в затемненном Амане. Атаринкэ не желал ей зла, горя - по крайней мере, большего, чем уже принес, - или испытаний. Знал, что удержи он тогда эти слова, - и мог бы позвать ее с собой еще раз. И еще знал, что она не согласилась бы.
Разведчики донесли, что Нолофинвэ ушел на север через перевалы Эред Вэтрин. Атаринкэ спешно заканчивал дела в лагере и вне его. Он пока не знал, как, когда, под каким предлогом, - но ему надо было найти Нолофинвэ и узнать, пришла ли Олвен на эти берега. И он не знал, какого ответа желать. Но прошло всего ничего - и войско Нолофинвэ вернулось.
Теперь они шли тяжелее, и как приближение грозы, в самом воздухе чувствовался их гнев. Спасение от этого гнева было одно - уходить. Хватали самое нужное, бросали остальное. Атаринкэ услали вперед, и он то и дело оглядывался - не началась ли новая резня между эльдар.
Следующие несколько дней они разбивали лагерь заново, устраивали лошадей, разбирались, чего из утвари теперь не достает и какие делать припасы. Когда разобрались, Атаринкэ взял коня и, не сказав никому, отправился на северный берег. Братья его не пустили бы, сын увязался бы следом, других спутников он не хотел. Незачем кому-то еще слышать, что Олвен все-таки не пошла за море. Или пошла, но не желает встречи. Или не дошла.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Атаринкэ был готов к тому, что его остановят еще на дальних подступах. Но навстречу от лагеря никто не выехал. Он доехал до самых ворот, спешился. Часовые смотрели на него с ненавистью. Ненависти было много, Атаринкэ ощущал ее всей кожей. Двое преградили ему путь.
- Дальше хода нет.
- Приветствую, - спокойно сказал он.
Прямо перед ними расстегнул оружейную перевязь, приторочил меч к седлу. Отстегнул от пояса привычный кинжал, убрал в седельную сумку. Отпустил коня. Без оружия он чувствовал себя раздетым - мало приятного. Но это был единственный известный ему способ показать, что у него нет злых намерений. И, пожалуй, единственное, что могло как-то обезопасить его от нападения. Может быть, они не любят кидаться на безоружных.
Вернулся к часовым, остановился в паре шагов.
- С вами должна была прийти моя жена. Я хочу ее видеть.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Часовые кивнули на его приветствие. Атаринкэ подумал, что это неплохо. Если бы они встретили его просто молчанием, было бы хуже - а о таком он тоже подумывал по дороге.
После слов про жену они переглянулись. Атаринкэ поджал губы. Хорошо бы ему стало безразлично, что они думают. Но ему не было безразлично - скорее всего, то же самое думала Олвен. И еще они были удивлены. Значит, узнать хотя бы главное - здесь ли она вообще - не удастся.
- Вы не войдете, лорд Куруфинвэ. В лагерь не войдет никто без дозволения государя.
Государя!.. Атаринкэ прикусил язык. Быстро же они нашли себе государя. Должно быть, еще до того, как погиб Феанаро. Должно быть, еще на том берегу. А его король сейчас в темницах Ангамандо.
- Хорошо, - отозвался он так же спокойно. - Я не могу спросить позволения вашего государя, пока стою тут. Может быть, вы кого-нибудь к нему пошлете?

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Дозорные переглянулись еще раз, холодно на него посмотрели.
- Сожалею, лорд Куруфинвэ, но мы на посту. Никто не уйдет отсюда вам в угоду, ослабив оборону лагеря. Возвращайтесь позже и вы получите ответ государя.
Атаринкэ приподнял брови и улыбнулся, чтобы не выдать, насколько зол.
- Я, конечно, мог бы занять место ушедшего и в эти короткие минуты защищать ваш лагерь как свой. В конце концов, я и так его долго защищал. Но, видимо, лорд Нолофинвэ должен сначала разрешить и это.
В лагере были и другие ворота, но он наверняка получит там тот же ответ. Если хоть какой-нибудь получит. Атаринкэ хотел привычно положить руку на рукоятку кинжала, но кинжала не оказалось, и он усмехнулся сам себе. Мысль об Олвен не давала ему покоя, и он знал, что если придется, то будет и просить о встрече с ней как о милости, и ждать ответа под воротами... но до этого можно было испробовать много всего другого.
- Я вернусь, - сказал Атаринкэ. - До скорой встречи.
Подозвал коня, вскочил в седло и поехал прочь.
Забор по всей длине был одинаковой высоты, это он знал. И еще знал, что только возле ворот точно есть достаточно просторная площадка. Были и другие, но Атаринкэ не смог бы снаружи вспомнить, где они находятся, и не был уверен, что их уже не занял народ Нолофинвэ - куда как более многочисленный. Значит, ворота, и хорошо бы дозорные не успели всадить стрелу в брюхо коня.
Он развернулся, снова двинулся к лагерю. Сначала спокойной рысью, как если бы что-то забыл. На галоп перешел совсем недалеко от ворот. У него был славный скакун, сильный и быстрый, и Атаринкэ знал, что он не подведет. Конь перемахнул забор, как птица. Мелькнули лица дозорных, мелькнули ворота, кто-то вскрикнул. Атаринкэ спрыгнул на землю, поднял руки над головой, показывая, что не нападает, во весь голос прокричал:
- Я хочу видеть свою жену!
И на мгновение ему стало весело - он подумал, что такой дурости не ждали даже от него.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

По поднятой руке потекла кровь, стало больно. Атаринкэ посмотрел - его зацепила стрела дозорных. Разорвала рукав, оставила длинный глубокий порез, но не воткнулась.
Вторая стрела ранила бы коня, но пробила седельную сумку и застряла в толстой коже ремня. Других потерь вроде не было.
Его со всех сторон окружили воины Нолофинвэ. Атаринкэ не двигался с места, только обводил их взглядом. На случай, если они нападут, он ничего не придумал. Да он даже не ждал всерьез, что дозорные все-таки выстрелят, и только теперь понял, что всех последствий этой поездки не предвидел. Cлегка улыбнулся, выставляя свое вторжение дурацкой, но не опасной выходкой, и не стал сопротивляться.
- Я пришел увидеть свою жену!

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Атаринкэ не возражал, когда его скрутили. Нелюбезный прием, но при таком численном перевесе ему ничем не помогли бы ни свобода, ни оружие. Скрутили безжалостно, но не настолько, чтобы вывернуть руки. Он ждал, куда его теперь поведут. К Нолофинвэ? К Финдарато? Но между окружившими его воинами вдруг пробрался Артаресто. Этот может даже приказать отпустить его.
- Что здесь происходит? Куруфинвэ, откуда ты здесь?
Атаринкэ изобразил приветственный поклон в меру ограниченных теперь возможностей.
- Доброго дня, Артаресто. Через забор перепрыгнул. Олвен у вас? Дай мне поговорить с женой, и я уйду.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Артаресто смотрел на него очень непривычно - со злостью. Как впрочем, и многие другие, но многих других Атаринкэ не помнил, а родичей - все-таки да. Он тоже смотрел на Артаресто, но в его взгляде не было ни просьбы, ни вопроса. Он ждал, что дальше.
- Отпустите его, - сказал Артаресто. - Позовите короля и моего брата. Они должны знать о нашем... госте.
Атаринкэ отпустили, он выпрямился и кивнул в знак признательности.
- Оставьте нас.
Воины переглянулись, но начали расходиться. Многие, впрочем, оглядывались через плечо. Атаринкэ положил руки на пояс, проводил особо подозрительных взглядом. Артаресто шагнул к нему:
- Как ты смеешь после всего приходить сюда и что-то требовать?!
В завершение у него сорвался голос.
- Я не требовал, - сказал Атаринкэ, не сходя с места. - Я просил. Я скромно и вежливо обратился к вашим дозорным, чтобы Нолофинвэ передали смиренную просьбу впустить меня, но дождался лишь насмешки. С вами шла моя жена, и я хочу знать, жива ли она, в конце-то концов.

Отредактировано Куруфинвэ Атаринкэ (30-05-2013 18:26:27)

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

- Жива ли? А думал ли ты хоть о чьей-то жизни, когда жег корабли, бросив нас там?  Тебе повезло, что в ответ ты получил лишь насмешки.
Атаринкэ пошевелил бровями. А просто ответить на вопрос Артаресто не хочет. Неведение выводило его из равновесия, заставляло думать о худшем. И почему только полуродичам так и не пришло в голову, что никто не ждал их похода по льдам. Они должны были вернуться в Тирион и там примириться с валар. Нолофинвэ от большого ума потащил их в Хэлкараксэ, но виноват, конечно, не он, а феанариони.
- Ну, пристрелить меня тоже пытались, - он указал глазами на застрявшую в упряжи стрелу. - Или моего коня, я пока не понял.
Наверное, стоило бы заговорить иначе. Объяснить, как было дело. Выразить сожаления. Может, даже извиниться. Но после неласкового приема, стрел вдогонку и заламывания рук Атаринкэ не собирался уступать первым. И уж точно не второму сыну Арафинвэ.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

- А зачем вы уплыли, вот так, тайно, пока все спали?
Атаринкэ облизнул губы и пожелал Артаресто балрога в постель. Если бы кто-то явился к нему спрашивать о жизни или смерти супруга, ему бы и в голову не пришло тянуть с ответом. Повторять вопрос он не собирался. Рано или поздно кто-нибудь скажет.
- Я думал, ты знаешь, зачем - мстить Моринготто, возвращать Камни.
Говорить об остальном не было нужды. Пусть Макалаурэ и Нолофинвэ решают между собой, хотят ли они объясниться, и если да - на чем им сойтись. Ему же говорить за Дом Феанаро никто не доверял, и Атаринкэ ценил свою свободу.
Артаресто пожал плечами.
- Они выполняли свой долг. Защищали лагерь от возможного противника. Ты же не оставил оружие по ту сторону врат.
- А также от вероятного парламентера, - подхватил Атаринкэ, - определенно родича и однажды может статься союзника. Но я буду расценивать это как уважение к моим воинским способностям. Спасибо.

Отредактировано Куруфинвэ Атаринкэ (02-06-2013 00:52:48)

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

Из глубины лагеря как-то внезапно возник Артафиндэ - Атаринкэ не видел его, пока он не подошел вплотную и не положил руку на плечо брату.
- Мне сообщили, что необходимо мое присутствие. Что именно произошло?
Оставалось дождаться, пока к нему выйдет Нолофинвэ. Чрезвычайно торжественный прием.
- И я приветствую тебя, Артафиндэ, - Атаринкэ слегка склонил голову. - Моя жена должна была идти с вами, и я пришел поговорить с ней.
Интересно, сколько еще раз ему придется повторить это. И где наконец родичи Олвен, вот кто первым должен бежать приласкать его.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

- Я думал, ты знаешь, зачем - мстить Моринготто, возвращать Камни.
- Это не ответ на вторую часть вопроса, если вообще ответ.
Ородрэт понимал, что кузену очень не хочется отвечать на вопросы и он может сколь угодно говорить о том, что не имело отношения к делу. Он был мастером слова. Всегда. Да только это не меняло того факта, что Курво  уплыл, как и все остальные. И корабли жег. Был трусом и предателем. И никто в этом лагере не обязан был  что-то говорить, по первому его требованию, тем более до того момента, когда  старшие обратят внимание на происходящее.
- А также от вероятного парламентера, - подхватил Атаринкэ, - определенно родича и однажды может статься союзника. Но я буду расценивать это как уважение к моим воинским способностям. Спасибо.
- Они выполняли свой долг, Курво. И сейчас - больше возможного противника, чем вероятного союзника. Бросившегося на ворота с оружием.
Рэсто пожал плечами. Даже если эти меры и были излишними, он не мог в чем-то обвинять стражей.
Наконец,  рядом раздался голос брата.
- Мне сообщили, что необходимо мое присутствие, - ровным тоном произнес он. Здороваться первым следовало все же Куруфинвэ... - Что именно произошло?
- У нас гости. Я подумал, что тебе и дяде нужно знать об этом.
Решать нужно было им, любые вопросы.
Но ответа дождаться они не успели. На стоящих налетел еще один эльф. Рэсто  в первый момент растерялся, не зная, что делать, потом... обхватил сзади напавшего, стараясь оттащить его в сторону.
- Стой!
Без всякой надежды, что его услышат.

- Это не ответ на вторую часть вопроса, если вообще ответ.
- А ведь верно, - сказал Атаринкэ. - Кажется, ты прав.
И не стал добавлять ничего больше. Зачем отвечать на вопросы тому, кто не отвечает тебе. Но ему надоело дразнить Артаресто - всему есть предел, и доводить до белого каления того, кто только что вышел из Хэлкараксэ, вряд ли было достойным поступком.
- Они выполняли свой долг, Курво. И сейчас - больше возможного противника, чем вероятного союзника. Бросившегося на ворота с оружием.
- Да не собирался я убивать ваши ворота, - Атаринкэ почесал нос. - И забор бы не тронул. Передай им, что они почти попали. И долг исполнен, и я живой. Мне нравится.
Правда, опять он явится к Олвен в крови, но может, в своей собственной он будет ей приятнее, чем в чужой.
- Привет тебе, Куруфинвэ, - Артафиндэ держался учтиво. - Ты прав, Олвен пришла с нами. Она в лагере, но...
Атаринкэ прикрыл глаза, безотчетно закусил губу от облегчения. Все это время он упорно думал о жене как о живой и не позволял себе бояться, а теперь непрожитый страх на пару мгновений оглушил его. Но быстро отступил. Атаринкэ открыл глаза, посмотрел на Артафиндэ, вернул лицу прежнее выражение.
- Но?..
Дождаться ответа не довелось. Родичи Олвен, помянутые так кстати, явились - в лице взбешенного Ингалоссэ. Тесть молча пролетел мимо Артафиндэ и Артаресто, сшиб его на землю, придавил и начал душить, хотя от удара под дых Атаринкэ и так задохнулся. Он пару раз ткнул Ингалоссэ в ребра - не всерьез, предупреждая, что драться в полную силу не хочет. Сыновья Арафинвэ напрасно хотели их растащить - тесть вцепился в него, как клещ. Атаринкэ попытался разжать его руки, но когда в глазах стало темнеть от удушья, не выдержал и ударил Ингалоссэ в висок.

Отредактировано Куруфинвэ Атаринкэ (04-06-2013 16:15:41)

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!

- Привет тебе, Куруфинвэ, Ты прав, Олвен пришла с нами. Она в лагере, но...
Но... Это "но" сейчас происходило со многими, слишком со многими, кто прошел через Хэлкараксэ, что уж говорить о женщине,  муж которой был причиной такого похода? Что ей было плохо, было неудивительно.
Сам Рэсто уже остыл. Ему неприятно было появление здесь кузена, но не более.  Тем больший протест вызвало у него  нападение  Ингалосэ.
Драка начинала перерастать во что-то совсем уже серьезное и неприличное.  И Куруфинвэ ответил, ударив  нападавшего в висок и оглушив,  тем самым помогая растащить их. Рэсто почти сразу же отпустил эльфа, хоть и не отошел, на случай, если  драчуны попробуют сцепиться снова. Им нужно было разобраться между собой, но явно не так.

Ингалоссэ наконец удалось оттащить, Атаринкэ сел, глотая воздух, ощупал горло. На всякий случай бросил взгляд на Ингалоссэ - не перестарался ли? Но нет, тесть все еще рвался в бой:
- Убирайся! Убирайся! Не смей приближаться к моей дочери!
Чего-то подобного Атаринкэ ожидал, и это вполне удовлетворительно сбылось. Даже помогло ему успокоиться. Дальше он ожидал встречи с Олвен - и может, задуманное продолжит сбываться?
Артафиндэ стоял с таким лицом, словно хотел бы уже уйти, Артаресто стерег Ингалоссэ. Не было похоже, что им понравилось смотреть, как его валяют в пыли. Атаринкэ бы понравилось. Он отдышался и попробовал заговорить, но получился только хрип взамен задуманного примирительного тона. У Ингалоссэ были сильные руки, даже после такого похода.
- Олвен, - выдавил он все-таки, - не только твоя дочь, но и моя жена. И мать моего сына и твоего внука. И ее решение, видеться нам или нет, я приму - но только ее.

Подпись автора

  И мы уходим за своей судьбой,
Оставив светлый Аман за спиною,
Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,
Под стягом со Звездою Феанора!