После его выпада серебряный смех Амариэ стих и девушка точно задумалась о чем-то. Финдарато молча смотрел на нее, ожидая слов, но просьба поразила его до глубины души. Стало страшно за невесту... но отчасти она была права. Теперь замолчал Инголдо - не меньше чем на минуту.
- Если ты уверена, что хочешь этого - будь по-твоему, - он достаточно хорошо знал Амариэ, чтобы понимать: девушкой в самом деле двигало лишь желание защищать себя в крайнем случае. - Но - мне было бы спокойнее, если бы ты никогда не стала полагаться на свои умения и путешествовала бы со спутниками... Меч в руке создает иллюзию собственной неуязвимости, - печально улыбнулся Финдарато. Ему мучительно было представлять любимую - с оружием, это искажало самую суть нежной ваниэ. Но просить оставить эту затею Инголдо не осмелился. - Все же я сделаю все, что смогу, чтобы тебе никогда не пришлось прибегнуть к оружию, - пообещал нолдо. Лучше бы ей остаться тем, кем она была - целительнией, нежным светочем, возвращавшим надежду одним лишь своим появлением рядом. Амариэ - с тяжелым мечом? С луком? Даже с кинжалом она казалась какой-то... неправильной. Не-счастливой.
Инголдо взял себя в руки и улыбнулся. Расстраиваться они еще успеют. Не сегодня.
- Там очень красиво, melde, - так же тихо, не смея нарушать мысли девушки, подтвердил Финдарато. И открыл воспоминания, посылая мыслеобраз: высокие горы, покрытые белыми снегами; перевал, оказавшийся не таким уж и неприступным; с него открывался вид на спуск с гор и дальше - на тонкую нить реки и за ней - на новую стену гор. Ущелье Сириона... Потом - самый Сирион, даже в верховьях могучий, широкий и стремительный. За ним - пики Криссаэгрима.
- Подпись автора
Золото мое - ковылем да сухой тpавой,
Сеpебpо мое променяли на сталь и боль;